Я являюсь Короной и
намерена оставаться ею и после десятого года летнего солнцестояния.

Лишь после того, как над городом прозвучали полуденные колокола, я
покинула шестиугольный зал.
"Это может продлиться всю зиму, - подумала я. - Ховис скользок, как
угорь. А разве с СуБаннасен будет легче?"
Я шагала по коридорам к мозаичному залу с намерением составить себе
представление о прогрессе в допросах, проводившихся Короной.
Группа ортеанцев была занята оживленной беседой, они стояли в ярком
свете, проникавшем в зал через разноцветные стекла окон. Я решила не
подходить к ним близко.
Один их них извлек из ножен свой меч, чтобы продемонстрировать взмах
и удар. Как я заметила, он пользовался ремондским харур-нилгри, а на
большинстве из стоявших были ремондские куртки и свободного кроя брюки. В
коротко подстриженных гривах до половины позвоночника сверкали вплетенные
бусы из горного хрусталя. Затем размахивавший мечом повернул в сторону
голову, рассмеявшись, и знакомый голос произнес обидное замечание. Он
вложил свой меч обратно в ножны, повернулся и увидел меня.
- Кристи, - деловито сказал он. - Я слышал, что ты здесь. Рад, что ты
в добром здравии.
"Сетин Фалкир, Фалкир из Корбека. И это было всего лишь прошедшей
осенью?" - спросила я себя. Казалось уже, что прошли годы. Неужели я
действительно была Линн Кристи?
- Я слышала о Сетин, сказала я, - Сочувствую.
- Когда болезнь стала невыносимой, она пришла ко мне, - сказал
Фалкир, - и потребовала того, чего мать может потребовать от своего сына.
И потому я сделал все безболезненно. Смерть была для нее легкой. Чтобы мы
с ней снова встретились.
Дело было в их традиционно интимных отношениях со смертью. Меня не
поразило бы сообщение о том, что Сетин сама лишила себя жизни, но меня
шокировало то, что она попросила об этом Фалкира и что он это сделал,
считая такое признаком симпатии к нему с ее стороны. "Насколько же мы все
- таки близки друг другу? - спросила я себя. - Насколько же мы понимали
когда - либо друг друга?"
- Колтину следовало бы сделать то же самое, - добавил он, - но она
взяла его к себе в начале второй недели риардха.
Возникла ее мучительная тишина. Ничто на его лице не говорило о том,
что мы когда-то были арикей.
- А что с тобой, хорошо ли тебе живется? - спросила я.
- Да. Я теперь езжу с т'аном Ховисом. Кто знает, возможно, я стану
еще одним из та'адур. - В его голосе слышался прежний сарказм, но глаза
были прикрыты пленкой.
"Если это умерло, - говорило что-то во мне, - тогда забудь про это."
Нас не связывало ничто кроме плоти. Я мысленно оглянулась назад, и не
смогла узнать нас прежних в стоявших сейчас здесь двух людях.
- Ты похудела, - тебе следовало бы отдохнуть. Мне сказали, что ты
пересекла Пустошь, а это суровая земля. Когда ты станешь чувствовать себя
лучше, мы, пожалуй, сможем выезжать верхом в окрестности Ширия-Шенина.
- Возможно т'ан Фалкир, но я здесь сильно загружена работой.
Расставаясь, мы оба были в некотором смятении. Близилась орвента,
ортеанская зима. Я жила в комнатах в городе за Первой стеной, недалеко от
Рурик. Во всем Ширия-Шенине не было ни одного трехэтажного дома, не считая
напоминавших зиккураты сторожевых башен; с расположенного поблизости
плоскогорья город походил на покрытые террасами склоны гор, где каждое из
вытянутых ущелий домов телестре образовывало следующий ярус, проходивший
выше над рекой.
Я была бы довольна, если бы не приходилось меньше бегать по
бесконечным лабиринтам коридоров и переходов. Но лишь когда начались бури,
какие бывают в конце года, я оценила преимущества такого способа
строительства; когда с верховьев реки дул ветер, который, казалось, мог
снести любую башню, построенную не на склоне.
Дождь хлестал по ромбовидным окнам, а когда смолкли последние
завывания бури, в мою комнату вошел Халтерн. Я как раз пыталась - и уже не
впервые - писать подробный отчет от руки.
- Где же мы сегодня находимся? - подчеркнуто бодро спросила я. Меня
бы не удивило, если бы пришлось услышать, что они опять перенесли место
проведения расследования.
- Нигде. - Он подошел к окну и стал смотреть на непрекращающийся
дождь. - Они завершили расследование по делу в Корбеке.
- Что они сделали?
- Завершили. Дело закончено.
Я услышала крики снаружи во дворе. Это аширен начинали праздновать
уход риардха и начало зимы.
- Что теперь будет с Хависом?
- Ничего. Он выехал вниз по реке, и намерен вернуться в Ремонде, пока
зима не сделала поездку невозможной. Большинство т'анов присоединились к
нему.
- Дело дрянь! - сказала я и добавила несколько других английских
выражений.
Халтерн пожал плечами.
- Арад должен объяснять бедность Корбека, и это входит в задачи
церкви. Все, что делал Ховис, он назвал указаниями своего с'ан телестре. И
теперь, весной, Ховис мог бы сам стать Т'Ан Ремонде.
Я вспомнил слова Сетин:
- Но может быть и так, что он им не станет.
Возникла пауза.
- Я вижу, вы здесь заняты т'анами, - заметил еще Халтерн, - однако
приберегите еще немного времени для нашего дела. Я должен пригласить вас
на допрос Сулис н'ри н'сут СуБаннасен.

20. ОТВЕТ СУБАННАСЕН
- Мы уже не сможем провести вниз по реке большое количество лодок до
того, как она замерзнет. - Рурик натянула пальто на плечи своей
единственной рукой. С реки дул резкий, тяжелый ветер, а небо было затянуто
грузными снеговыми облаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199