Измайлов в первый раз попробовал строганину - свежезамороженный таймень, нарезанный тончайшими пластами и посыпанный солью.
А специальность жена Захара Петровича выбрала под стать своим увлечениям - зоологию, потому что была отличным рыболовом, приходилось ей и бить зверя в тундре. Правда, теперь она с неохотой вспоминает, как ходила с ружьем на песца. Галина стала яростным защитником природы. В школе уже несколько лет действовал кружок "Белый Бим", созданный по ее инициативе и держащийся на ее энтузиазме.
В прошлом году она выдержала настоящий бой с такой солидной организацией, как Главное управление охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР. Конечно, не одна. Но душой и главным воителем была она.
А дело заключалось в том, что в зоомагазине в Зорянске появились в продаже певчие птицы: щеглы, коноплянки, чижи. По соседству с канарейками - искони домашними певуньями - эти пугливые дети лесов и полей выглядели жалко и нелепо. Как Главохота согласилась выдать разрешение на отлов птиц в лесах вокруг Зорянска, местные любители природы понять не могли.
Галина Еремеевна подняла сначала школьников - участников кружка "Белый Бим". Те ходили по домам, в которые попали дикие птицы из зоомагазина. Картина выглядела прямо-таки трагической - около девяносто процентов птиц погибло. И тогда в Москву полетели телеграммы с требованием остановить заведомое уничтожение щеглов, коноплянок, чижей. Было составлено резкое письмо, где говорилось, что это наносит непоправимый урон фауне. Тем более, что вокруг была зона интенсивного земледелия, а значит, усиленно применялись ядохимикаты, вредно действующие на все живое. Да еще этот отлов для продажи. И не только в Зорянске...
В столице не сразу обратили внимание на протесты местных природолюбов. И тогда Галина сама поехала в Москву, где обратилась за поддержкой к крупным ученым-орнитологам. Она даже побывала на телевидении у ведущего передачи "В мире животных".
В результате всех этих усилий отлов был запрещен.
- Ну, рассказывай, - попросил жену Захар Петрович. - Опять воевала?
- Воевала, - кивнула Галина.
- С кем, если не секрет?
- С Бердяниным.
Это был директор их школы.
- По какому поводу?
В Галине Еремеевне, по-видимому, опять вспыхнуло пламя прошедшего конфликта.
- Сам посуди, Захар, какое семя мы взращиваем в ребенке, заставляя его накалывать на булавку бабочку или жука? С детства разрешать губить жизни живых существ! Разве это гуманно?
- Нет, не гуманно, - согласился Измайлов.
- И ради чего? Чтобы в кабинете директора висел еще один диплом...
- Какой диплом? - не понял Захар Петрович.
- За участие в выставке внеклассных работ. - Галина Еремеевна встала, подошла к окну. - Начнем с того, что в какую-то светлую в кавычках голову пришла мысль наградить на прошлогоднем городском смотре нашу школу за лучшую коллекцию насекомых. Бердянину понравилось. Собрал нас сегодня и дал задание на лето - каждому классу в начале следующего учебного года в обязательном порядке представить коллекцию... Все приняли это как должное. Еще, говорят, надо соревнование устроить! Кто больше! Я даже опешила. От жары, что ли, думаю, отупели? Встала и заявила, что категорически против. Бердянин аж позеленел. Раскричался, что я-де всегда против течения... Я объясняю: непедагогично приучать детей к умерщвлению живых существ... Уж больно ему это слово не понравилось - умерщвление. Я, заявляет, в педагогике тоже не новичок, и мы должны готовить учеников к научной деятельности... А какая наука без опытов над животными? Вон, Павлов над собаками экспериментировал... Нашел пример. То Павлов, а это - дети... Да и бессмысленно все это - насекомые на булавках. Пользы для науки никакой... Я это все высказываю, а он мне знаешь что в ответ? "Если ловить бабочек сачками негуманно, непедагогично, ненаучно, то почему в детских магазинах продают эти самые сачки?"
- Вот это довод... - улыбнулся Захар Петрович. - И он тебя не убедил?
- А тебя? - бросила жена.
- Я как-то не задумывался над проблемой продажи сачков.
- Я ему говорю: ловить - еще не значит убивать. И все же, мне кажется, что многие не задумываются, когда предлагают детям орудия для мучения живых существ. Доходы считают, а убытки нравственного порядка их не волнуют. А жаль! Очень жаль...
Галина Еремеевна замолчала.
- Так тебя никто и не поддержал? - уже серьезно спросил Захар Петрович.
- Кое-кто пытался. Массальская, наша химичка, старик Гринберг... Ты бы видел его, - улыбнулась вдруг жена. - Я, говорит, хоть и сухарь-химик, но бабочек люблю живых. В детстве ловил их сачком, но никогда не убивал, а отпускал... Представляешь, седой Гринберг с сачком?
- А при чем здесь гороно?
- Директор пожаловался... Позвонила Доброва, замзавгороно, попросила зайти. Зачем вы подрываете авторитет директора? Ну, я опять не выдержала... Да, на мое счастье, зашла Самсонова.
- Это не жена Глеба Артемьевича, директора машиностроительного завода?
- Да, она. Вера Георгиевна сейчас работает старшим инспектором гороно... Послушала наш разговор и, представь себе, поддержала меня... Доброва смягчилась, говорит: ладно, разберемся.
- И вы до сих пор сражались с Добровой? - посмотрел на часы Захар Петрович.
- Сражение давно закончилось... Потом мы с Верой Георгиевной разговорились. Ты знаешь, в ней что-то есть...
- Вот не подумал бы, - удивился Захар Петрович. - Видел ее раза два. Странное впечатление. Какая-то вялая, бесцветная...
- Я тоже считала ее сухарем. Придет на урок, посидит молча, вопроса не задаст и уйдет, слова не скажет.
- Полная противоположность мужу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26