Вальс кончился, и они вернулись к столу. Людмила, слышавшая их разговор, обратилась к профессору:
- Вы уж извините... Я прямо... Что творится с овощами? До того дошло, что осенью, в разгар, так сказать, урожая за капустой очередь километровая стояла!
- Люда! - укоризненно сказал Петр.
- Что Люда, что Люда? - оборвала его жена. - Я просто интересуюсь.
- Пожалуйста, пожалуйста, - кивнул профессор.
- Помидоры, перец, виноград - болгарские, яблоки - венгерские, продолжала Колчина. - Неужели своих нет? Ведь огромные площади! Астраханская область, Ростовская, Краснодарский край, Кавказ, Средняя Азия! А Молдавия?.. Выполняют, перевыполняют, а где они, овощи и фрукты?
- Больной вопрос, - вздохнул Скворцов-Шанявский. - Что вы сказали, правда. Увы, печальная. И виной тому плохая организация. Понимаете, вырастить урожай - полдела, а вот сохранить его, доставить покупателю - тут у нас ого сколько огрехов!
- Но почему частник умеет сохранять? - горячилась Люда. - И доставлять? За примером далеко ходить не надо, - она показала на помидоры, огурцы и виноград на столе. - За тысячи километров привезли.
- Все верно, - согласился профессор. - Верно. И все понимают: нужно что-то делать. Есть люди, мои коллеги, а также отдельные руководители, которые знают, как исправлять... Но требуется время! Коренная перестройка. Слава богу, сейчас взялись за нее серьезно.
- Я считаю, надо всем вкалывать по-настоящему, - вставил Петр.
- Что значит "вкалывать"? - чуть усмехнулся Валерий Платонович. - Вот я был в Японии, беседовал с бизнесменами... То, что японцы идут впереди всех стран капиталистического мира по производительности труда, - не секрет. Я спросил у одного менеджера, как им это удается? Очень просто, ответил он, необходимо, чтобы условия заставляли эффективно работать, а не управляющие.
- Там конкуренция, - сказал Федор. - Железный закон: будешь делать плохо - прогоришь.
- Не такой уж плохой закон, - серьезно произнес Скворцов-Шанявский. При социализме тоже не годится работать некачественно.
Зазвонил телефон. Лена бросилась к нему, думала, звонит Глеб. Но это был отец.
- Подожди, - сказала Лена, - я возьму трубку в другой комнате.
И она побежала на кухню.
Антон Викентьевич поздравил дочь и зятя с праздником, пожелал всяческих благ. Потом взяла трубку мать Лены. Ее интересовало, как проходит встреча Нового года, что на столе, довольны ли гости.
- Все хорошо, мама! - ответила Лена. - Весело, настроение отличное!
Она скрыла отсутствие Глеба и, когда разговор закончился, подумала, что этот вечер представляла себе совсем иначе: будет смех, танцы, розыгрыши, а она - королева компании, веселой, интересной...
"И что за гости? - удивлялась Ярцева. - Этот Эрик... Или глупо улыбается, или молчит. Пришибленная Орыся... Вот профессор действительно светский человек".
Внимание Скворцова-Шанявского льстило ей.
- Можно? - заглянул он на кухню.
- Ой, извините за беспорядок! - стала оправдываться хозяйка.
- Очень милый беспорядок, - улыбнулся Валерий Платонович. - В моей огромной холостяцкой квартире полный порядок, и, увы, скучно.
Лене показалось, что о своем холостяцком положении профессор обмолвился не просто так.
- Глеб? - кивнул на телефон профессор.
- Родители... Вы знаете, я уже волнуюсь, - призналась Лена. - Почему он не звонит? Неужели в пути? Такая гололедица... Пьяные за рулем...
- Да, да, - сочувственно кивнул Валерий Платонович. - Но вы не переживайте. Не забивайте себе голову страхами.
В комнате включили магнитофон. Яростный рок-н-ролл заполнил всю квартиру.
- Вообще-то, - улыбнулся профессор, - бросить в новогоднюю ночь такую очаровательную жену... - Он покачал головой.
- А ну его! - вырвалось у Лены, у которой обида на мужа перерастала в злость.
- Мне так нужно с ним переговорить, - вздохнул профессор.
- Попробую заказать разговор, - сказала Ярцева, жалея, что не сдержалась.
На междугородной сообщили, что линия перегружена, и приняли заказ только по срочному тарифу.
- Подождем здесь, - сказала Лена, опуская трубку на рычаг. - Там шум. - Она заметила, что Скворцов-Шанявский пристально смотрит на нее, смутилась.
- Франция? - спросил он, имея в виду платье.
- Шила у портнихи. Здесь.
- Да ну! - не поверил профессор. - Честное слово, подумаешь, что от Диора! Летом я был в Париже. Зашел в магазин на Елисейских полях. Тут же подбегает продавец: что угодно? А в зале - ни одной души... Какие платья! Мечта! Я вежливо поблагодарил и вышел.
- Валюты не было?
- Была-а, - протянул со вздохом профессор. - Не для кого покупать...
Лена засмеялась. Валерий Платонович удивленно вскинул брови.
- Обычно бывает наоборот, - пояснила Лена. - Есть для кого, но не на что.
- Вам идут красивые вещи, Леночка, - сказал профессор. - Вас надо одевать, как куколку.
Лена от таких приятных слов зарделась.
- Думаю, мой муж будет в состоянии...
- Дай-то бог. Хотя наука, увы, занятие не очень рентабельное. Я имею в виду материальное вознаграждение.
- Глеб в этом году станет кандидатом, - с гордостью сказала Лена и, увидев ироническую улыбку профессора, добавила: - И тут же сядет за докторскую.
- Вы знаете, когда я был еще без ученой степени, мне казалось: вот защищусь, стану кандидатом - деньги некуда будет девать... И что же? Четыре года угрохал на диссертацию! Света, можно сказать, белого не видел. Получил корочки. И вместо восьмидесяти стал получать сто семьдесят!
- А когда стали доктором?
- Четыреста. Но что такое четыреста рублей? Вот, например, вам нужны сапоги. Ведь дешевле ста пятидесяти нет! Я имею в виду сапоги так сапоги...
Арифметика, которую привел профессор, обескуражила Лену.
- Глеб говорит, что будет писать монографии, а ведь за них платят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34