Разве что мученики раннего христианства прошли через те страдания, которые довелось претерпеть мне, осваивая правильное произношение немецкого слова «Kirche» — церковь. Еще задолго до того, как мне удалось разделаться с этим словом, я решил, что лучше уж не ходить в Германии в церковь, чем так ломать язык.
— Нет-нет, — объяснял мне мой учитель — он оказался на удивление терпеливым джентльменом, — вы произносите это слово так, будто оно пишется «Kirchke». Там нет никакого «к».
— Нужно говорить… — И он снова, уже в двадцатый раз за утро, показывал мне, как нужно правильно говорить; он произносил этот звук так, что ни за что на свете я не мог уловить разницу между тем, как говорит он, и тем, как говорю я. Поэтому он избрал другой метод.
— У вас звук идет из горла, — объяснил он. И был прав. Оттуда-то он и шел. — А надо, чтобы он шел вот отсюда.
И грязным пальцем указал мне место, где должен зарождаться звук. Мучительные попытки приводили к тому, что из меня вылетали звуки, означавшие что угодно, только не дом молитвы; в конце концов я сдался.
— Боюсь, что ничего у меня не выйдет, — сказал я. — Видите ли, я всю свою жизнь говорил ртом и мне не попадались люди, говорящие желудком. Должно быть, я слишком стар, чтобы переучиваться.
Часами я практиковался по темным углам и тихим улочкам, пугая случайных прохожих, и наконец научился произносить правильно. Учитель был в восторге, да и сам я был доволен собой, пока не попал в Германию. В Германии оказалось, что никто не понимает, что я хочу сказать. Ни разу мой язык не доводил меня до церкви. Пришлось забыть правильное произношение и, затратив немалые усилия, вернуться к неправильному. Первоначальный вариант был всем понятен, лица прохожих просветлялись, и мне объясняли, что церковь — за углом или на следующей улице, в зависимости от обстоятельств.
Мне кажется, что обучать произношению можно куда эффективнее, если не требовать от ученика этих внутренних кульбитов, каковые проделать практически невозможно, да и ни к чему. Вот какие задания дают ему:
— Прижмите миндалевидную железу к нижней стенке гортани. Выгните диафрагму так, чтобы она верхней частью почти касалась язычка, и попытайтесь кончиком языка достать до щитовидной железы. Вдохните и сомкните голосовую щель. А теперь, не размыкая губ, скажите «гару».
А когда вы это сделаете, учитель все равно останется недовольным.

Глава ХIII
Опыт исследования характера и образа жизни немецкого студента. — Дуэль по-немецки. Кому от этого вред, а кому — польза. — Взгляд импрессиониста. — Комическая сторона. — Как воспитать дикаря. — Какие лица нравятся немецким девушкам. — Как «тереть саламандру». Совет иностранцу. — История, которая могла бы плохо кончиться. — О двух мужьях и двух женах. — И об одном холостяке
По пути домой мы завернули в немецкий университетский город — нам хотелось поближе познакомиться с образом жизни немецкого студента; благодаря любезности наших немецких друзей, мы смогли удовлетворить свое любопытство.
В Англии мальчик играет до пятнадцати лет; с пятнадцати до двадцати он трудится. В Германии труд — удел ребенка; юноша же резвится. В Германии занятия в школе начинаются летом в семь, зимой в восемь; в школе приходится учиться. В итоге к шестнадцати годам мальчик получает весьма основательные знания из области гуманитарных и естественных наук, а его осведомленности в истории может позавидовать иной политический деятель; кроме того, он прочно усвоил основы современных языков. Так что дальше учиться ему некуда, и восемь академических семестров — более четырех лет — излишняя роскошь; исключение составляют лишь юноши, метящие в профессуру. Немецкий студент не занимается спортом, а жаль, из него вышел бы отличный спортсмен. Он неважно играет в футбол, еще хуже ездит на велосипеде; лучше всего у него получается играть на бильярде в душных кафе. Но главным образом он занят тем — по крайней мере, так поступает большинство студентов, — что слоняется по городу, пьет пиво и дерется на дуэли. Если он сын состоятельных родителей, то вступает в корпорацию — членство в престижной корпорации обходится более чем в четыреста фунтов в год. Выходцы из средних слоев вступают в братства или землячества, что еще дешевле. Эти сообщества подразделяются на более мелкие кружки, образованные по национальному признаку.
Есть швабы — из Швабии, есть франконцы — потомки древних франков, тюрингцы и так далее. На практике это, конечно же, приводит к тому, к чему приводят все попытки подобного рода, — я уверен, что половина членов Шотландского общества — лондонские кокни, — но в результате университет принимает весьма живописный вид: весь университет делится на дюжину с лишним объединений, члены которых носят фуражку с околышем определенного цвета и, что не менее важно, посещают определенную пивную, куда студенты, собирающиеся под другим знаменем, не допускаются.
Основная цель этих студенческих объединений — проводить поединки между своими членами или с членами соперничающей корпорации или землячества — знаменитая немецкая дуэль.
О немецкой дуэли написано много и достаточно подробно, так что я не стану утомлять читателя, вдаваясь во все подробности. Я просто попытаюсь, подобно импрессионисту, передать свое впечатление от первой виденной мной дуэли, так как считаю, что первое впечатление — самое верное; на него можно полагаться в большей степени, чем на мнение, составленное по прошествии времени или под влиянием других.
Француз или испанец постарается убедить вас, что бой быков придуман исключительно для пользы самого быка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64