три Ч два
дцать один…
Амати открыл шкафчик, налил в оловянную кружку палермского алого вина, з
алпом выпил, и Антонио видел, как несколько капель черными точками пали н
а кружева его сорочки.
Ч Если бы мне не жаль было дерева, я велел бы сделать тебе скрипку по этом
у промеру. Может, у тебя купил бы ее за несколько байокко бродячий музыкан
т…
Ч Почему, учитель? Я взял вашу «Анжелу» как образец!
Старый Никколо снова захохотал:
Ч Потому что в сорока трех точках промера ты один раз ошибся, и, кроме мен
я, этого бы никто не заметил. Но скрипочка твоя годилась бы только для бала
гана.
Ч Один раз? Ч переспросил ошарашенно Антонио.
Ч Да, один раз. Этого достаточно Ч скрипка звучать не будет. Но дело не в э
том Ч ты мог и не ошибиться, через несколько лет ты научишься хотя бы мери
ть правильно. И тогда, как дурацкая бессмысленная обезьяна, ты сможешь ск
опировать мою скрипку. Доволен?
Ч Я был бы счастлив сделать что-нибудь подобное, Ч испуганно сказал Ан
тонио.
Ч Принеси мне холодной воды и апельсинов, болван. На большее ты все равно
не способен.
Антонио подал мастеру глиняный кувшин холодной воды и плетенку с апельс
инами. Никколо вновь плеснул в кружку вина, долил воды и стал выжимать в не
е сочные ароматные плоды. Апельсины лопались в его толстых сильных пальц
ах, и в неровном свете свечи казалось, будто над кожицей их поднимается па
р. Мастер забыл про Антонио. Потом он поднял голову и посмотрел ироническ
и на него:
Ч Говоришь, был бы счастлив? А тебе не приходило в голову, почему бы други
м мастерам не купить вскладчину мою скрипку Ч они ведь дорогие, Ч радос
тно засмеялся Никколо. Ч Разобрать, скопировать и научиться делать скр
ипки, такие же, как мои? А? Ты что думаешь об этом? Антонио молчал.
Ч Промер скрипки можно украсть, Ч сказал Никколо. Ч Разобрать и измер
ить. А лак ты как украдешь? Лак, который мы варим сто лет, и каждый раз он у на
с получается новый? Ты его как украдешь? Он ведь у меня здесь, Ч постучал с
ебя по красному залысому лбу Амати. Ч А без лака не будет звучать скрипка
так, чтобы по звуку издали сказали Ч это Амати!.. Породу дерева, возраст ег
о, место среза, способ промывки, затем сушки, пропитку лаком, нанесение его
Ч тоже украдешь?
Мастер сделал два больших глотка, задумчиво посмотрел на свечу, не спеша
сказал:
Ч Но разве в лаке дело? Это дураки думают, что богатство дома Амати Ч сек
рет лака. Хочешь расскажу секрет лака? Которым покрыта «Анжела»?
Антонио отрицательно покачал головой. Николло выжал в кружку еще один ап
ельсин, поднял глаза:
Ч Твое счастье, что отказался. А то выгнал бы.
Ч Я понимаю, Ч кивнул Антонио.
Ч Ничего ты не понимаешь, Ч сказал Никколо. Ч Но я надеюсь, что еще пойм
ешь. В тебе есть одержимость, и жаль, если пропадет это все попусту. Мне вед
ь не только секрета жалко…
Ч А чего?
Ч Тебя. Ты маленький фанатик. Есть такие послушники, но у них дело пустое,
умирают в тоске и разочаровании. Даже перед святым причастием врут. А ты м
ожешь умереть счастливым…
Ч Как?
Ч Искать, учиться, а потом творить. Я сорок три точки промера наизусть по
мню, потому что каждую искал долгие годы. Если ты не найдешь своих точек
Ч значит зря я с тобой вожусь…
Ч И умру я в раскаянии и тоске… Ч тихо повторил Антонио.
Ч Да. И пока ты будешь учиться, тебя не будут покидать муки исканий, страд
ание неудовлетворенности и стыд бессилия твоего. Истина, как человек, ро
ждается в боли, страшном усилии всего нашего бренного тела и высоком вос
парении души. А скрипка подобна человеку…
Ч И все-таки я могу не постигнуть этого, Ч в смятении сказал Страдивари.
Ч Ведь может так случиться, что я и не научусь делать скрипки!
Никколо Амати сидел на верстаке, выпятив толстый свой живот, с любопытст
вом глядя на него из-под седых клочкастых бровей.
Ч Скрипки не делают. Делают бочки и скамейки. А скрипки, как хлеб, виногра
д и детей, рождают и взращивают. Не сеют хлеб в январе, не мнут виноград в ма
е, и человек должен созреть, чтобы родить себе подобных. Свою скрипку ты ещ
е должен зачать в себе и долго вынашивать. Пройдет много времени, и тебе бу
дет казаться, что ничего не меняется. Но незаметно для тебя пальцы твои бу
дут приобретать гибкость и твердость, глаз станет светел и прям, как солн
ечный луч, а слух изощрен и трепетен. И тогда воображение представит тебе,
как в юношеском сне, сладком, зыбком, мгновенном, то, что ты ищешь. Эта скрип
ка будет, как первая женщина в твоей жизни Ч широкими полными бедрами ра
зойдутся обечайки, тонок и строен будет стан ее грифа, изящно, как поворот
шеи любимой, наклонится завиток, а эфы загадочными волнующими складками
очертят ее лоно. И она подаст тебе свой голос Ч нежный, ласковый, поющий, и
не будет мига более полного счастья Ч сколько бы тебе ни довелось прожи
ть, Ч чем это мгновенье сладостного обладанья! И тебе будет казаться: нич
его прекраснее в мире не может быть и продлится это вечно. Но гением стано
вится только тот, кто отдал всего себя творению своему без остатка и в раз
гаре счастья уже чувствует холодок неудовлетворенности Ч он уже вновь
возродился для мук и страданий в поиске совершенства…
Ч А знаете ли вы кого-нибудь, учитель, кто достиг совершенства?
Амати усмехнулся и встал:
Ч Совершенство Ч это постоянное блаженство. Сиречь состояние, свойств
енное только святым и идиотам.
Ч Значит, поиски эти бессмысленны? Ч с отчаянием спросил Страдивари,
Ч Да. Если можно считать бессмысленной самое жизнь. Ибо жизнь Ч это стре
мление познать совершенство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20