А, о твоем багаже. Где ты его видела в последний раз?
— Я… правда не знаю…
В столовую вошла Харриет и села напротив Энн. Потянувшись к стопке конвертов, она вытащила два, распечатала один из них и с головой погрузилась в чтение.
Лилиан продолжала щебетать:
— Мне всегда казалось, что не следует читать письма за завтраком. Мой папа тоже этого не любил. Конечно, он-то принадлежал к поколению тех, кому слуга приносил почту на подносе. И никто из нас не смел и помыслить о том, чтобы забрать свои письма до того, как папа просмотрит корреспонденцию. А о чем это я говорила, когда вошла Харриет? Ах да, о твоем багаже. Так что, ты сказала, с ним произошло?
— Я не знаю.
— Ну, мы должны это выяснить. А когда ты его в последний раз видела?
Энн ощутила привычное странное головокружение.
— Я не знаю…
В голосе Лилиан зазвенели резкие нотки:
— Дорогая моя, ты же должна знать, когда в последний раз смотрела на собственный чемодан!
Харриет подняла глаза от письма:
— Люсинда пишет, что все страшно подорожало.
На сей раз Лилиан вообще не обратила на нее внимания.
— Ты должна знать, когда в последний раз видела собственные вещи! — повторила она.
— Боюсь, я все-таки не знаю…
— Ты выкинула чемодан за борт?
За борт… Энн не помнила никакого судна или пассажиров и тем более того, что выкидывает за борт свой чемодан. Она робко проговорила:
— Кажется, я вообще ничего не помню.
Лилиан окинула ее странным взглядом.
— Весьма занятно. На твоем месте я бы не стала говорить подобных вещей. Не понимаю, что ты под этим подразумеваешь!
— Я и сама не понимаю. Я… я потеряла память.
Харриет, оторвавшись от письма, уже несколько минут прислушивалась к разговору. Слишком светлые глаза на смуглом, но без малейшего румянца лице, смотрели тревожно.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я не помню ничего вплоть до вчерашнего дня. Не помню, почему приехала сюда. Не знаю, кто я такая.
Теперь обе женщины не отрываясь смотрели на нее, каким-то странным взглядом.
— Не знаешь, кто ты такая? — медленно переспросила Лилиан. "
— Да.
— Тогда откуда у тебя сумочка с моим письмом?
Что-то в голосе, во взгляде Лилиан заставило Энн замереть. Уже приоткрыв рот, чтобы ответить, она вдруг снова закрыла его, словно сраженная внезапной немотой.
Страх, сомнение, осторожность — она не знала, что остановило ее. Или это было что-то более глубинное? То, что она знала раньше и, возможно, вспомнит опять? Но сейчас Энн отмахнулась от этих размышлений и с твердостью, удивившей ее саму, проговорила:
— Я обнаружила сумочку у себя в руках, когда шла по улице.
— И ты не знаешь, что ты Энн Фэнкорт?
Энн молча покачала головой. Потом добавила:
— Да, я действительно Энн. Но что касается фамилии Фэнкорт — об этом я ничего не могу сказать.
Слова эти произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Потрясенные до глубины души, Лилиан и Харриет молчали, пытаясь осмыслить услышанное. Наконец Харриет выпалила:
— Ты что, не помнишь Джима?
Энн покачала головой, захваченная врасплох круговоротом самых разных мыслей.
— Нет… нет…
И снова услышала голос Харриет:
— Но это же твой муж!
Энн показалось, будто в комнату ворвался ледяной ветер, закружил ее и унес куда-то далеко-далеко. А через мгновение она снова была здесь, в столовой, под сверлящими взглядами Лилиан и Харриет.
— Но это-то я должна помнить, — произнесла она.
— Конечно должна! — отрезала Лилиан. — Попробуй успокоиться и попытайся все вспомнить!
Глава 7

Джим Фэнкорт, целиком погрузившись в собственные мысли, устремил невидящий взгляд на унылую, безнадежно плоскую равнину, которую слегка оживляли лишь серые ряды тополей. Надо надеяться, что с Энн все хорошо… Выяснить это, не подвергаясь риску, он не мог. А риска им уже и так хватало. Интересно, сколько времени им придется ждать развода? И как только, черт возьми, он мог уступить Бородейлу!
Этот риторический вопрос Джим задавал себе уже в сотый раз. Перед глазами его возникло отчаянное лицо Бородейла, в ушах снова зазвучал его слабый шепот: «Спаси ее… увези ее отсюда… Ради бога… пусть она уедет…»
Джим выполнил просьбу. И теперь все так, как есть, Бородейл мертв, Энн — жива и замужем за ним, Джимом. Так, по крайней мере, ему кажется. Что ж, он свалял дурака и теперь должен за это расплачиваться. Бородейл мертв, а он теперь в ответе за Энн. А ведь он даже почти не помнит ее лица. Когда он пытается вообразить его, то видит лишь маску ужаса, а не подлинные черты.
Никакого крика она не подняла, но напугалась сильно. А потом Бородейл умер, и Джим посадил Энн на тот американский самолет, и она улетела. Главное — добраться до Лондона, а потом все устроится.
Конечно, Лилиан и Харриет — не самая веселая компания, но в Чантризе ей, по крайней мере, ничего не грозит, ей лучше там дождаться его приезда. Он дал ей письмо, велев отправить его из Лондона, и рассказал, куда идти И у миссис Бердсток она будет в безопасности. Да ничего с ней не может случиться! О чем волноваться? Глупо забивать себе этим голову. Джим загнал мысли об Энн в самую глубину сознания и принялся думать о Лемингтоне. Он должен встретиться с ним, как только сам доберется до Лондона. Им необходимо обсудить стратегию дальнейших действий. Жизненно необходимо! Энн это тоже касается.
Можно попросту оставить ее дожидаться в Чантризе, а можно представить, как… Нет, это плохая идея. Так и на виселицу недолго попасть. К тому же это никак не состыкуется с будущим разводом. Нет, никаких идей, без Энн все выстраивается так логично и убедительно. Да, так и следует действовать — спрятать Энн подальше, сделать вид, будто ее и нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10