Она проговорила быстрым прерывистым голосом:
– О, нет. Конечно, нет. Это был всего лишь обрывок от моего делового письма, в котором не содержалось ничего важного. Мне только непонятно, каким образом он очутился там, вот что испугало меня. Очень глупо с моей стороны, но эта духота и война, все как-то расстраивает нервы, вы не находите?
Мисс Сильвер кашлянула.
– К счастью, мои нервы не беспокоят меня. Должно быть, ваши нервы очень непослушны. Это было письмо, которое вы получили или которое вы сами написали?
Миссис Андервуд открыла пудреницу и занялась своим лицом.
– То, которое сама написала, ничего важного… просто оторванный клочок, вы понимаете.
– И вы не отправили его?
Пудреница чуть не выпала из ее трясущихся рук.
– Я… м-м… я…
– Значит, вы его отправили по почте? Миссис Андервуд, лучше расскажите всю правду. Письмо было отправлено, и поэтому вы так перепугались, когда обнаружили обрывок этого письма у себя на полу в спальне.
Миссис Андервуд открыла было рот, но тут же его захлопнула. Мисс Сильвер это напомнило то, как рыба хватает воздух ртом на суше. Сходство было не из привлекательных. Она осведомилась своим твердым, но любезным голосом:
– А вас никто не шантажирует…
Миссис Андервуд подняла обе руки ладонями вперед, словно отталкивая от себя что-то, и сказала:
– Как вы узнали?
Мисс Сильвер улыбнулась. Очень любезно улыбнулась.
– Такова моя работа догадываться о подобных вещах. Вы испугались письма. Естественно, это сразу наводит на мысль о шантаже.
Все оказалось довольно просто, когда предстало в таком свете. У миссис Андервуд словно камень упал с души. Самое неприятное, или почти самое неприятное, было позади. А ведь она вовсе не была уверена, что сможет признаться в этом кому бы то ни было; даже тогда, когда она добыла этот адрес у Маргарет, даже уже набравшись духу и позвонив в колокольчик; но как сказала эта скромно одетая, говорящая наставительным тоном особа, ей, несомненно, станет легче, когда она поделится с ней своим страхом. Ей вовсе не нужно рассказывать обо всем, что-то вздрогнуло в ее душе и прошептало: «Нет, ни за что!» Но они ведь могли все обсудить как бы со стороны, не слишком откровенничая. Вдруг до ее слуха, словно отвечая на ее мысли, долетели слова мисс Сильвер:
– Вам не надо сообщать мне ничего, о чем вам не хочется говорить.
Миссис Андервуд уселась в кресло и вполне естественно сказала:
– Ну что ж, если вам необходимо это знать, то я отправила его по почте. Вот что сильно перепугало меня.
– Вы отправили по почте письмо, обрывок которого очутился у вас в спальне на полу?
– Ну, да. И это больше всего напугало меня.
– Боже мой! – заметила мисс Сильвер. – Вы написали и отправили письмо, а позднее вы нашли обрывок этого письма у себя под окном.
– Все верно.
– Вы сами бросили письмо или вы поручили это горничной?
– Нет. Я лично бросила его, своей собственной рукой.
– Письмо вы написали в одном экземпляре?
Миссис Андервуд качнула головой.
– Это самое большее, что я способна написать за один раз.
Мисс Сильвер нахмурилась. Через секунду она сказала:
– Ваше письмо стало ответом на письмо того, кто шантажирует или шантажировал вас. Вы не знаете, кто может им быть?
Она отрицательно замотала головой и крашеные светлые кудряшки смешно встрепенулись, а щеки снова побагровели.
– Не имею ни малейшего представления. Никого не могу назвать даже предположительно. Мне указали адрес, я направилась туда, а это буквально на другом конце Лондона, тем не менее я поехала. Когда я добралась туда, то оказалось, что по этому адресу располагается табачный магазинчик, где мне объяснили, что многие клиенты заходят за письмами к ним, а также дали понять, что это все ради несчастных, потерявших жилье после бомбежек, хотя я не поверила ни единому их слову. Больше мне ничего там не сообщили. Я бросила письмо в почтовый ящик в конце улицы и уехала.
– Вы бросили письмо на другой стороне Лондона?
Миссис Андервуд утвердительно кивнула.
– Да. Поэтому я так испугалась. Как письмо могло вернуться обратно в дом Ванделера и как могла Айви Лорд заполучить обрывок этого письма, чтобы подбросить его ко мне в комнату? Ведь это она и должна была сделать. Понимаете, если она подбросила обрывок письма, гуляя во сне, то, значит, лицо, к которому я писала, живет в одной из квартир дома Ванделера. Разве это не ужасно, я просто не знаю, что делать. Всякий раз, когда я думаю об этом, у меня едва не начинается сердечный приступ, но я не могу не думать об этом. Но, если бродила во сне не она, тогда еще хуже, не так ли? В таком случае она делится секретами с каким-то негодяем, кто бы он ни был. Кроме всего прочего, в этом есть что-то ненормальное, ну, какой смысл в том, чтобы подбрасывать таким образом обрывок письма? Как будто она из кожи вон лезет, чтобы навлечь на себя беду, и кому это выгодно, никому. А после того, как я две ночи подряд не смогла сомкнуть глаз, я вспомнила, как Маргарет рассказывала о вас, я взяла у нее адрес и пришла к вам. Вот вся правда.
Да, это походило на правду, причем это говорила уже совсем другая женщина, женщина, которая родилась и выросла в деревне и у которой сохранилась сельская привычка к практичности и наблюдательности. И куда только подевалась вздорная скучная особа, по мнению Чарли Морей.
Мисс Сильвер одобрительно закивала.
– Очень хорошо поступили, миссис Андервуд. Но знаете. Вам лучше бы обратиться в полицию.
Она снова отрицательно замотала головой.
– Не могу.
Мисс Сильвер вздохнула.
– Все говорят подобное, и шантажист этим пользуется. Вы сколько уже заплатили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79