Но поверьте, Альбер надеялся на меня.Возразить на это было нечего, и причина, о которой сказала мадемуазель д'Арланж, позволяла по-иному взглянуть на ответы подозреваемого во время допроса.— Это ещё не все, мадемуазель, — продолжал следователь. — Вам придётся явиться во Дворец правосудия и повторить все, что вы мне рассказали, у меня в кабинете. Протоколист запишет ваши показания, и вы их подпишете. К сожалению, эта тягостная формальность необходима.— Что вы, сударь, я с радостью дам показания, только бы вызволить Альбера из тюрьмы. Я готова на все. Если его отдадут под суд, я предстану перед судом. Да, я выступлю перед судом и публично, во всеуслышание расскажу всю правду. Конечно, — печально прибавила она, — я стану мишенью всеобщего любопытства, на меня будут глазеть, как на героиню романа, но какое мне дело до людской молвы, до одобрения или осуждения света, если я уверена в его любви?Она встала, оправила накидку и ленты шляпки.— Следует ли мне дожидаться, — спросила она, — пока вернутся люди, которые отправились осматривать стену?— В этом нет необходимости, мадемуазель.— Тогда, — продолжала она кротко, — мне остаётся только умолять вас, — и она сложила руки, как при молитве, — заклинать вас выпустить Альбера из тюрьмы.— Он будет отпущен на свободу, как только это станет возможно, даю вам слово.— Нет, сегодня, дорогой господин Дабюрон, прошу вас, сегодня, немедленно! Ведь он ни в чем не виноват, право, имейте сострадание: вы же наш друг… Хотите, я стану перед вами на колени?Следователь едва успел её удержать. Он задыхался от волнения. О, как он завидовал арестованному!— То, о чем вы меня просите, невозможно, мадемуазель, — глухим голосом отвечал он, — честью клянусь, это неосуществимо. Ах, если бы это зависело только от меня! Видя ваши слезы, я не в силах был бы вам отказать, даже будь он виновен.Мадемуазель д'Арланж, до сих пор такая стойкая, не сумела сдержать рыдание.— О я несчастная! — воскликнула она. — Он страдает, он в тюрьме, а я на свободе и бессильна помочь ему! Боже милостивый, наставь меня, как тронуть сердца людей! Кому мне броситься в ноги, чтобы добиться милосердия? — Она умолкла, поражённая словом, которое вырвалось из её уст. — Я сказала «милосердие», но Альбер в милосердии не нуждается, — гордо поправилась она. — Зачем я всего лишь женщина? Неужели мне не найти мужчины, который бы мне помог? Нет, — продолжала она после секундного размышления, — есть мужчина, который обязан помочь Альберу, потому что по его вине на Альбера обрушилось несчастье: это граф де Коммарен. Он отец Альбера, и он его покинул. Что ж, пойду к нему и напомню ему, что у него есть сын.Следователь поднялся её проводить, но она уже выскользнула из комнаты, увлекая за собой преданную м-ль Шмидт.Чуть живой, г-н Дабюрон рухнул в кресло. В глазах у него стояли слезы.— Какая девушка! — прошептал он. — Не напрасно мой выбор пал на неё. Мне удалось угадать и понять все её благородство.Он чувствовал, что любит её ещё сильней, чем прежде, и никогда не утешится. Он погрузился в раздумья, и вдруг его мозг пронзила одна мысль.Правду ли сказала Клер? Не играла ли она разученную загодя комедию? Нет, конечно, нет.Но её саму могли обмануть, она могла оказаться жертвой чьего-то искусного обмана. Тогда, значит, исполняется предсказание папаши Табаре, который говорил: «Готовьтесь к безупречному алиби».Как разоблачить лживость этого алиби, подготовленного заранее и представленного одураченной девушкой?Как разрушить план, настолько хитроумный, что обвиняемый мог, сложа руки, ничего не боясь, ждать избавления, которое сам заранее подготовил?Но что, если рассказ Клер все-таки правдив, что, если Альбер невиновен?Следователь чувствовал, что положение у него безвыходное: он понятия не имел, как справиться со столькими трудностями.Он поднялся и произнёс вслух, словно желая придать себе храбрости:— Ну что ж, все прояснится во Дворце правосудия. XIV Г-н Дабюрон был потрясён визитом Клер.Ещё большее потрясение испытал г-н де Коммарен, когда камердинер склонился к его уху и доложил, что м-ль д'Арланж просит уделить ей несколько минут для разговора.Г-н Дабюрон уронил великолепную вазу, г-н де Коммарен, сидевший за столом, выпустил из рук нож, и тот упал на тарелку. И так же, как следователь, он прошептал:— Клер…Он сомневался, принимать её или нет, опасаясь тягостной и неприятной сцены.Граф понимал, что вряд ли она питает особо пылкие чувства к человеку, который так долго и упорно противился браку своего сына с нею. Чего она хочет? Вероятней всего, узнать про Альбера. Но что он может ей сказать?Наверно, она устроит истерику, и это скверно повлияет на его пищеварение.Однако он представил себе, какое огромное горе, должно быть, она испытывает, и пожалел её. И ещё он подумал, что было бы неблагородно и недостойно его прятаться от той, которая могла бы стать ему дочерью, виконтессой де Коммарен.Граф велел попросить её подождать в одной из малых гостиных на первом этаже.Он спустился туда очень скоро, поскольку само известие об этом визите испортило ему аппетит. Он был готов к самой неприятной сцене.Чуть только он вошёл, Клер присела перед ним в изящном и исполненном достоинства реверансе, какому её обучила маркиза д'Арланж.— Господин граф… — начала она.— Бедное дитя, вы, верно, пришли узнать, нет ли каких известий об этом несчастном? — спросил г-н де Коммарен.Он прервал Клер и сам повёл разговор в надежде закончить его как можно скорей.— Нет, господин граф, — отвечала девушка, — напротив, я пришла, чтобы сообщить вам известия о нем. Вы знаете, что он невиновен?Граф внимательно глянул на неё, решив, что от горя она тронулась рассудком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119