Шума практически не было, слышалось ровное бархатистое шуршание машины.
– С какой скоростью мы перемещаемся? – поинтересовался Селдон.
Хьюммен взглянул на приборы.
– 3050 километров в час.
– Магнитное ускорение?
– Да! У вас на Геликоне должны знать.
– Разумеется. Одна такая линия есть. Правда… я сам никогда не пользовался… все собирался. Но не думаю, что наша похожа на эту.
– Уверен, что нет. На Транторе тысячи километров таких туннелей пронизывают поверхность земли. Многие проходят под необозримо раскинувшимися океанами – основной способ преодоления больших расстояний.
– Сколько нам ехать?
– До конечного пункта назначения? Чуть больше пяти часов.
– Пять часов?! – ужаснулся Селдон.
– Не расстраивайся. Каждые двадцать минут мы проезжаем мимо площадок отдыха. В любую минуту можно остановиться, покинуть туннель, размять ноги, перекусить. Лично я намерен воспользоваться этой возможностью в ближайшие минуты.
Некоторое время они продолжали путешествие в полном молчании. Неожиданно, с правого борта вырвался сноп света и Селдону показалось, что он увидел два воздушных такси.
– Это была стоянка, – ответил на молчаливый вопрос Хьюммен.
Селдон спросил:
– Ты полагаешь, что я действительно буду в безопасности там, куда ты везешь меня?
Хьюммен отозвался:
– От всяких открытых перемещений императорских сил – в полной безопасности. Однако, когда речь идет о персональной слежке – агентах, шпионах, наемных убийцах – необходимо всегда быть начеку. Я позабочусь о твоих телохранителях.
Селдон почувствовал себя неуютно.
– Наемные убийцы! Ты серьезно? Думаешь, они хотят покончить со мной?
– Надеюсь, что Демерзель не хочет. Прежде всего он захочет использовать тебя. Однако, его противники могут думать иначе. В любом случае, дремать тебе в жизни не придется.
Селдон покачал головой и отвернулся. Подумать только, еще 24 часа назад его никто не знал, им никто не интересовался, а сегодня за ним охотились императорские силы. Все это озадачивало.
– Что будет с тобой?
Хьюммен задумчиво произнес:
– На доброе отношение к себе я не рассчитываю. Возможно, мне раскроят череп или рука неизвестного убийцы прострелит мне грудь, – его голос прозвучал спокойно и ровно.
Селдон содрогнулся.
– Ты говоришь таким тоном, словно тебя это совсем не волнует.
– Я – старый обитатель Трантора и знаю его лучше, чем кто-либо другой. У меня много знакомых людей, которые обязаны мне, и мне приятно думать, что я не стану легкой добычей для преследователей. Короче говоря, Селдон, я смогу позаботиться о себе.
– Рад это слышать, Хьюммен, но не могу понять, ради чего ты так рискуешь. Кто я для тебя? Зачем тебе подвергаться хоть малейшему риску из-за человека, который для тебя всего-навсего чужак?
– Я хочу спасти тебя по тем же самым причинам, по которым Император жаждет использовать тебя – из-за предвидения будущего.
Селдон почувствовал горькое разочарование. Значит, он – лишь игрушка в руках двух противоборствующих сил. Он зло выпалил:
– После этого Симпозиума мне не жить! Я положу этому конец!
– Нет! Не спеши делать выводы, математик. Император и его офицеры хотят использовать твои возможности в своих личных целях. Только! Чтобы сделать свою жизнь еще более спокойной и удобной. Ты представляешь интерес для них – как средство усиления их личной власти, личного благополучия и процветания. Я же хочу, чтобы ты принес пользу всей Галактике.
– Разве есть разница? – ядовито поинтересовался Селдон.
Хьюммен нахмурился и разочаровано ответил:
– Если ты не улавливаешь разницы, то тебе должно быть стыдно. Человечество населяло Галактику за долгие тысячелетия до ныне правящего Императора, и даже его династии. Задолго до самой Империи. Двадцать пять миллионов Миров населяют Галактику. Существуют легенды о том времени, когда человечество населяло один единственный Мир.
– Легенды! – Селдон повел плечами.
– Да, легенды, мой дорогой. Но я охотно допускаю, что именно так и было. И полагаю, что человечество не родилось со способностью к гиперпространственным перемещениям. Совершенно очевидно, что когда-то люди жили достаточно замкнуто. Нетрудно предположить, что даже после твоей смерти и смерти Императора, после угасания всей его династии, и даже после падения самой Империи, – человечество Галактики будет развиваться дальше. А в таком случае, стоит ли задумываться о судьбе отдельных индивидуумов, Императора или молодого Принца? Не стоит беспокоиться и о механизмах самой Империи. Что будет с квадриллионами людей, обитающих в Галактике? Что будет с ними?
– Полагаю, что Вселенная и человечество будет продолжать развиваться, – отозвался Селдон.
– Разве тебя не волнует, в каких условиях это будет происходить?
– Можно предположить, что все будет происходить так же, как и теперь.
– Можно предположить! Но ведь можно знать, благодаря твоей теории!
– Я называю эту теорию психоисторией. Теоретически – это возможно.
– И у тебя не возникает желания применить эту теорию на практике?
– Я бы не прочь, Хьюммен, но одного желания мало. Все это я пытался объяснить Императору – это технически невыполнимо.
– И ты даже не пытаешься найти пути технического воплощения своих идей?
– Нет, не пытаюсь. Для осуществления всего этого – одной жизни мало. А я не настолько глуп, чтобы браться за невыполнимую задачу.
– А если ты узнаешь правду о состоянии человечества?
– Некорректная постановка вопроса! Что значит узнать правду об истории и состоянии человечества? Ты допускаешь мысль, что тебе это известно?
– Да, допускаю и могу изложить это в трех словах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19