- Я так хотел покинуть Землю. Я же
ничего не понимал.
- Ты знаешь, где ты?
- Снова в... в приюте. - Джорджу удалось повернуться. Голос
принадлежал Омани.
- Смешно, как я ничего не понимал, - сказал Джордж.
Омани ласково улыбнулся.
- Поспи еще...
Джордж заснул.

И снова проснулся. Сознание его прояснилось.
У кровати сидел Омани и читал, но, как только Джордж открыл глаза, он
отложил книгу.
Джордж с трудом сел.
- Привет, - сказал он.
- Хочешь есть?
- Еще бы! - Джордж с любопытством посмотрел на Омани. - За мной
следили, когда я ушел отсюда, так?
Омани кивнул.
- Ты все время был под наблюдением. Мы считали, что тебе следует
побывать у Антонелли, чтобы ты мог дать выход своим агрессивным
потребностям. Нам казалось, что другого способа нет. Эмоции тормозили твое
развитие.
- Я был к нему очень несправедлив, - с легким смущением произнес
Джордж.
- Теперь это не имеет значения. Когда в аэропорту ты остановился у
стенда металлургов, один из наших агентов сообщил нам список участников.
Мы с тобой говорили о твоем прошлом достаточно, для того чтобы я мог
понять, как подействует на тебя фамилия Тревельяна. Ты спросил, как
попасть на эту Олимпиаду. Это могло привести к кризису, на который мы
надеялись, и мы послали в зал Ладисласа Индженеску, чтобы он занялся тобой
сам.
- Он ведь занимает важный пост в правительстве?
- Да.
- И вы послали его ко мне. Выходит, что я сам много значу.
- Ты действительно много значишь, Джордж.
Принесли дымящееся ароматное жаркое. Джордж улыбнулся и откинул
простыню, чтобы освободить руки. Омани помог ему поставить поднос на
тумбочку. Некоторое время Джордж молча ел.
- Я уже один раз ненадолго просыпался, - заметил он.
- Знаю, - сказал Омани. - Я был здесь.
- Да, я помню. Ты знаешь, все изменилось. Как будто я так устал, что
уже не мог больше чувствовать. Я больше не злился. Я мог только думать.
Как будто мне дали наркотик, чтобы уничтожить эмоции.
- Нет, - сказал Омами. - Это было просто успокоительное. И ты хорошо
отдохнул.
- Ну, во всяком случае, мне все стало ясно, словно я всегда знал это,
но не хотел прислушаться к внутреннему голосу. "Чего я ждал от Павий?" -
подумал я. Я хотел отправиться на Новию, чтобы собрать группу юношей, не
получивших образования, и учить их по книгам. Я хотел открыть там приют
для слабоумных... вроде этого... а на Земле уже есть такие приюты... и
много.
Омани улыбнулся, сверкнув зубами.
- Институт высшего образования - вот как точно называются эти
заведения.
- Теперь-то я это понимаю, - сказал Джордж, - до того ясно, что
только удивляюсь, каким я был слепым. В конце концов, кто изобретает новые
модели механизмов, для которых нужны новые модели специалистов? Кто,
например, изобрел спектрограф Бимена? По-видимому, человек по имени Бимен.
Но он не мог получить образование через зарядку, иначе ему не удалось бы
продвинуться вперед.
- Совершенно верно.
- А кто создает образовательные ленты? Специалисты по производству
лент? А кто же тогда создает ленты для их обучения? Специалисты более
высокой квалификации? А кто создает ленты... Ты понимаешь, что я хочу
сказать. Где-то должен быть конец. Где-то должны быть мужчины и женщины,
способные к самостоятельному мышлению.
- Ты прав, Джордж.
Джордж откинулся на подушки и устремил взгляд в пространство. На
какой-то миг в его глазах мелькнула тень былого беспокойства.
- Почему мне не сказали об этом с самого начала?
- К сожалению, это невозможно, - ответил Омани. - А так мы были бы
избавлены от множества хлопот. Мы умеем анализировать интеллект, Джордж, и
определять, что вот этот человек может стать приличным архитектором, а тот
- хорошим плотником. Но мы не умеем определять, способен ли человек к
творческому мышлению. Это слишком тонкая вещь. У нас есть несколько
простейших способов, позволяющих распознавать тех, кто, быть может,
обладает такого рода талантом. Об этих индивидах сообщают сразу после Дня
чтения, как, например, сообщили о тебе. Их приходится примерно один на
десять тысяч. В День образования этих людей проверяют снова, и в девяти
случаях из десяти оказывается, что произошла ошибка. Тех, кто остается,
посылают в такие заведения, как это.
- Но почему нельзя сказать людям, что один из... из ста тысяч
попадает в такое заведение? - спросил Джордж. - Тогда тем, с кем это
случается, было бы легче.
- А как же остальные? Те девяносто девять тысяч девятьсот девяносто
девять человек, которые никогда не попадут сюда? Нельзя, чтобы все эти
люди чувствовали себя неудачниками. Они стремятся получить профессии и
получают их. Каждый может прибавить к своему имени слова "дипломированный
специалист по тому-то или тому-то". Так или иначе каждый индивид находит
свое место в обществе. Это необходимо.
- А мы? - спросил Джордж. - Мы, исключения? Один на десять тысяч?
- Вам ничего нельзя объяснить. В том-то и дело. Ведь в этом
заключается последнее испытание. Даже после отсева в День образования
девять человек из десяти, попавших сюда, оказываются не совсем подходящими
для творчества, и нет такого прибора, который помог бы нам выделить из
этой десятки того единственного, кто нам нужен. Десятый должен доказать
это сам.
- Каким образом?
- Мы помещаем вас сюда, в приют для слабоумных, и тот, кто не желает
смириться с этим, и есть человек, которого мы ищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24