К тому же на канат действовали значительные усилия.– Хирург должен уметь делать узел.– Чепуха. Хирургические узлы – это не морские узлы.– Возможно. С другой стороны, можно предположить, что канат был специально привязан так, что мог отвязаться, или его могли оторвать руками.Грант кивнул.– Хорошо. Но опять-таки каждый внимательно следил за тем, что происходило вокруг него. Вы, Дьювал или мисс Петерсон могли быстро подплыть к кораблю, развязать узел и вернуться незамеченным. Я полагаю, что даже Оуэнс мог для этого покинуть корабль.– Да, но у Дьювала были для этого наилучшие возможности. Как раз перед тем, как вы отвязались, он возвращался к кораблю, таща шнорхель. Он говорил, что страховочный канат развязался у него на глазах. Мы знаем, следовательно, что он, по его собственному признанию, находился в соответствующем месте в соответствующее время.– И все же это могла быть случайность. Какие у него могли быть мотивы? Лазер был уже выведен из строя, и все, что он мог сделать, отвязывая канат, представляло бы опасность только лично для меня. Если его интересовала миссия в целом, зачем было возиться со мной?– О, Грант!Мичелз улыбнулся и покачал головой.– Ладно, говорите. Только не ворчливо.– Предположим, именно молодая леди позаботилась о лазере. Предположим, что он хотел избавиться от вас, чтобы нанести миссии решительный двойной удар.Грант безмолвно смотрел на него.Мичелз продолжал:– Дьювал, вероятно, не настолько полно отдавался своей работе, чтобы не заметить, что его ассистентка обратила внимание на ваше появление. Вы симпатичный молодой человек, Грант, и вы спасли ее от серьезного ранения, когда мы попали в водоворот, может быть, спасли ей жизнь. Дьювал видел это, и он должен был видеть ее реакцию.– Никакой реакции не было. Она не интересуется мною.– Я наблюдал за ней, когда вы потерялись в альвеолах. Она просто обезумела. И то, что было видно всем, тем более было видно Дьювалу – что вы ей нравитесь. И он мог желать избавиться от вас по этой причине.Грант в задумчивости покусал нижнюю губу, потом сказал:– Хорошо. А утечка воздуха? Это тоже была случайность?Мичелз пожал плечами.– Я не знаю. Я полагаю, вы намекаете, что это мог сделать Оуэнс.– Мог. Он знает корабль, он его конструировал. Он лучше всех мог сделать трюк с системой управления. И только он следил за неполадками.– Знаете, это правда.– Кстати, – продолжал Грант с возрастающей злостью, – как насчет артериально-венозной фистулы? Была ли это случайность, или вы знали о ее существовании?Мичелз в замешательстве откинулся на спинку кресла.– Господи боже, я не подумал об этом. Я даю вам слово, Грант, я сидел здесь и честно думал, что не произошло ничего такого, что могло быть адресовано непосредственно мне. Я понимал, что можно утверждать, что я тайком повредил лазер или ослабил узел вашего страховочного каната, или заклинил клапан воздушного танка, когда никто не видел, или сделал все вместе, кстати. Но в каждом случае было гораздо больше подозрений, что это сделал кто-то другой. Фистула, я согласен, не может быть приписана никому, кроме меня.– Правильно.– Не считая, конечно, того, что я не знал о ее существовании. Но я не могу доказать это, не правда ли?– Нет.– Вы читали когда-нибудь детективные романы?– Читал немного в молодости. Теперь…– Да, ваша профессия не оставляет места для забав. Я себе хорошо это представляю. Но знаете, в детективных романах все всегда так просто. Искусная разгадка указывает на одного и только на одного человека, и детектив ведет расследование так, как будто никто больше не мог оказаться виновным. В реальной жизни, кажется, разгадка может быть в любом месте.– Или нигде, – твердо сказал Грант. – Мы могли иметь дело с рядом случайностей и неудач.– Могли, – согласился Мичелз.Ни один из них не говорил, однако, очень убедительно или убежденно. 14. Лимфатический сосуд – Доктор Мичелз, посмотрите вперед, – раздался из купола голос Оуэнса. – Здесь сворачивать?Они почувствовали, что «Протерус» замедлил ход.– Слишком много болтовни, – пробормотал Мичелз. – Я должен посмотреть.Прямо впереди виднелась труба, открытая с торца. Образовывавшие ее тонкие стенки были рваными, кое-где почти полностью истончившимися. Отверстие по ширине едва могло пропустить «Протерус».– Вполне достаточно! – крикнул Мичелз. – Входите в него.Кора отошла от верстака, чтобы полюбопытствовать, что делается впереди, но Дьювал остался на своем месте, продолжая трудиться с бесконечным неутомимым терпением.– Это, должно быть, лимфатический сосуд, – сказала она.Они вошли внутрь, и их окружили стены не толще стен капилляра, который они покинули.Было ясно видно, что, как и в капилляре, стенки были сложены из клеток многоугольной формы с ядром в центре каждой.Жидкость, по которой они плыли, она очень была похожа на ту, что заполняла плевральную полость. Она искрилась желтизной в свете прожекторов «Протеруса» и придавала желтоватый оттенок клеткам. Ядра были более интенсивного цвета, почти оранжевого.– Вареные яйца! – воскликнул Грант. – Они выглядят точно, как вареные яйца! А что такое лимфатический сосуд?– Это в некотором смысле вспомогательная кровеносная система, – с жаром начала объяснять Кора. – Жидкость просачивается через тонкие капилляры и собирается в пустотах тела и между клетками. Это промежуточная жидкость. Она вливается в тонкие трубки лимфатических сосудов, открытых с одного конца, как вы только что видели. Эти трубы постепенно соединяются во все большие и большие трубы, пока не сливаются в самые большие, размером с вену. Вся лимфа…– Эта жидкость вокруг нас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68