родовой замок Блэквуд-холл в Девоншире, а также поместья Гринфилд и Эндлесс-хоул в графстве Мидлсекс и усадьбу Эмпти-Плейс в Хемпшире, а также свой лондонский замок, со всеми примыкающими к ним угодьями и со всей обстановкой, сбережения в ценных бумагах и ассигнациях, а также все мои конюшни и псарни…» — нотариус сделал долгую паузу, чтобы перевести дух.
В зале стояла гнетущая тишина. Кузина Блэквуда вцепилась мне в руку. Дэниел невозмутимо вырезал ножиком свое имя на перилах галереи.
— «…завещаю все это моему старшему сыну Дэниелу Блэквуду!» .
Все ахнули. Чтобы не вызвать нездоровых толков, я тоже ахнул. Холмс, отличаясь яркой индивидуальностью, ахать не стал. Внизу кто-то упал в обморок. Это был сорвавшийся с галереи Дэниел. Лицо его выражало крайнюю степень изумления.
— Принесите стакан вина! — крикнула леди Джейн, склонившись над безжизненным телом мужа. — Быстрее! Дэниелу плохо!
— Да-да, принесите вина! — сказал Дэниел, моментально очнувшись.
Нотариус, тем временем, продолжал:
— «…младшему же моему сыну — Грегори — завещаю книгу «Торжество добродетели», хранящуюся в верхнем ящике моего письменного стола, ибо уверен в нем и считаю, что он сам в силах добиться всего, чего пожелает, и материально обеспечить свое будущее». Завещание вступает в силу через десять дней, дата, подпись и… и все, господа…
Толпа зашумела. Большинство собравшихся было разочаровано. Все бурно обменивались впечатлениями.
Мы с Холмсом спустились вниз, пробились к лорду Блэквуду и поздравили его с получением наследства. Дэниел сидел на полу и хлопал в ладоши. Рядом с ним стоял Грегори. Вопреки моим ожиданиям, он был спокоен. Грегори воспринял случившееся, как должное.
Люди хлынули к выходу, и через две минуты холл опустел. В холле, не считая нас с Холмсом, остались только братья и доктор Мак-Кензи. За окнами темнело. Волнами подкатывала усталость. С галереи свалилась крыса, но не разбилась — проломился пол, и она с хохотом провалилась в образовавшуюся дыру. Я почувствовала, что схожу с ума.
— Уотсон, вам кажется, что вы сходите с ума? — спросил Холмс, пристально вглядываясь в мои глаза.
— С вами немудрено, — огрызнулся я, сообразив, что хохотала не крыса, а Холмс.
— Не обижайтесь, старина, я просто хотел вас разыграть. Дело в том, что меня давно занимал вопрос о том, могут ли крысы смеяться. Я даже написал небольшую монографию на эту тему. — И Холмс с гордостью посмотрел на меня.
— Гениально! — устало сказал я, догадавшись, что Холмсу очень хочется услышать это слово.
— Из темноты, как призрак, возник Квентин.
— Между прочим, сэр, — мрачно сказал он Дэниелу, — вы тут развлекаетесь, а дверь в кабинет покойного лорда открыта настежь, и у порога валяется сломанный замок. К чему бы это?
— Надеюсь, ничего не пропало? — безразлично осведомился Холмс.
— О Боже! — воскликнул Грегори. — Там хранится завещанная мне книга! Последняя память об отце!
Переглянувшись, братья бросились вверх по лестнице. Впереди бежал Грегори — за ним, задевая костылем за перила, несся Дэниел.
— За мной, Уотсон! — вскричал Холмс. В одно мгновенье он обогнал братьев и скрылся за углом.
Я бросился за Холмсом, но не смог обогнать даже Дэниела. Сзади, не отставая, пыхтел доктор Мак-Кензи, бормоча на ходу латинские числительные. Мы проносились по темным сырым коридорам, поднимались по бесчисленным лестницам, путались в переходах, сшибая статуи, рыцарские доспехи и друг друга. Три или четыре раза нас обгонял Холмс, вновь исчезая где-то вдали. Наконец, мы, запыхавшиеся, все в синяках и ссадинах, остановились около распахнутой двери в кабинет Блэквуда.
Нас встретил Квентин.
— Моя книга! — прохрипел Грегори, пытаясь отдышаться.
— Да, сэр. Ее нет, сэр! — торжественно произнес Квентин. Все его существо как бы говорило: «Что, съели?»
Мы ворвались в кабинет. Первое, что предстало нашему взору, были пустые ящики, выдернутые из стола. Кругом были разбросаны какие-то бумаги, гаванские сигары, всякая мелочь. Книги «Торжество добродетели» нигде не было.
Глава 7.
В дверях появился Холмс.
— Как, вы уже здесь? — сказал он. — А я искал вас этажом выше!
— И как вам понравилась крыша замка? — мрачно съязвил Квентин.
Некоторое время Холмс тупо молчал. Но не прошло и пяти минут, как он открыл рот и разразился демоническим хохотом. О его чувстве юмора в Англии ходили легенды.
— А книгу-то украли… — некстати ввернул Дэниел. Холмс закончил смеяться так же внезапно, как и начал.
— Как укра… — поперхнулся он. — Ну, конечно. Я так и думал. Было бы очень удивительно, если бы она оказалась на месте!.. Надеюсь, вы искали в камине, в матрасе и под подушкой? Нет? Ну и не надо. Ее наверняка нет.
— Но кто же мог совершить столь подлый поступок? — с благородным негодованием воскликнул Грегори.
Холмс просиял.
— Надеюсь, ни у кого из присутствующих… — многозначительно начал он, — не вызывает сомнения утверждение, что лишь одно гнусное существо могло совершить это преступление.
— Если вы намекаете на леди Гудгейт, — меланхолично заметил я, — то могу вас обрадовать: она ни на секунду не покидала зал.
— Вечно вы смотрите не туда, куда нужно, Уотсон! — взорвался Холмс. — Подумать только! Загубить такую версию! А сами-то вы можете предложить что-нибудь дельное?! Крик Холмса разбудил задремавшего Квентина.
— Да, сэр? — сказал Квентин.
— Вот! — просиял Холмс. — Золотая голова! Квентин, переезжайте ко мне на Бейкер-стрит. Как вы относитесь к игре на скрипке и химическим экспериментом? Вот, например, вы знаете, что при окислении перекиси водорода перманганатом калия получается…
— Привидение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28