– Об этом не беспокойтесь, малышка! Продолжайте.
– Да, но мне бы хотелось узнать, что это означает! – протестует она.
– Вы мне доверяете, да? Взгляд становится бархатным,
– Разумеется.
– Тогда положитесь на меня. В данный момент вы помогаете полиции!
И я продолжаю, твердо решив, что больше не потерплю никаких замечаний:
–...и видела, как некто положил в корзину с коровьими головами сами знаете что!
Я прекрасно сумел почувствовать стиль рыженькой. Радуясь этому, гоню вовсю:
– Я ничего не сказала полиции, потому что не люблю легавых...
– О! – протестует девушка.
Я загоняю вызванный ее чувствами протест обратно ей в горло.
– Ладно, ладно, пишите... и не имею никаких оснований помогать им в их работе. Но вам, если вы заплатите мне небольшую сумму, я расскажу все. Абзац!
– Это тоже писать?
– Нет. Начинайте следующую фразу с новой строки...
– А-а!
– Если мое предложение вас заинтересует... Берюрье, следящий за рождением письма, заглядывая через плечо девушки, считает нужным вставить свое слово:
– "Заинтересует" с двумя "р"! – уверенно заявляет он. Киска смотрит на меня.
– Не слушайте этого жирдяя, моя дорогая... Он учил орфографию за рулем трактора! Обиженный Берюрье заявляет:
– Ну, как хотите. Лично я всегда ставлю два. Я улаживаю инцидент красноречивым пожатием плечами.
–...дайте мне об этом знать объявлением в вашей газете. Тогда я назначу встречу вашему человеку, который и принесет мне бабки.
Она заканчивает писать.
– Подпись ставить?
Я останавливаюсь в нерешительности.
– Как вас зовут?
– Маргарита Матье!
– Тогда подпишите просто: Маргарита М.
– Готово.
– Спасибо. Теперь конверт. Главному редактору «Франс суар», Париж... Хозяин тошниловки теряет терпение.
– Закончили вы свой треп или нет? – рычит он. – Вы за кого принимаете мою официантку? За маркизу де Севинье, что ли?
– Возвращайтесь к своим обязанностям, дитя мое, – советую я, даю ей щедрые чаевые, но удерживаю за руку. – Скажите, а в котором часу вы заканчиваете свой каторжный труд у этого рабовладельца?
– В четыре часа!
– О'кей... Я буду ждать вас напротив за рулем мой машины. Договорились?
Она в восторге взмахивает ресницами. Подходит кабатчик, выпятив пузо.
– Это меня вы зовете рабовладельцем? – осведомляется он тусклым голосом.
Его пухлая морда бледна, как брюхо дохлой рыбы. Он упирает кулаки в бедра, потому что видел в своей родной провинции, что так делают артисты в пьесах.
– Возможно, – соглашаюсь я. – Здесь ведь нет других рабовладельцев, верно?
– Я не потерплю, чтобы грязный мусор оскорблял меня в моем же доме! – вопит он. – Меня достали эти унижения! Да лучше принимать клошаров, чем легашей!
Я быстрым движением расстегиваю пряжку его ремня, и он едва успевает подхватить брюки.
– Он еще снимает с меня штаны! – завывает продавец горячительных напитков.
Я встаю и сую письмо Маргариты себе в карман.
– Не возникай, а то я натравлю на тебя налоговую службу.
Он решает засмеяться.
– Давайте, только ничего у вас не выйдет!
– Посмотрим! Пинюш хлопает меня по карману:
– И что ты собираешься с этим делать, Сан-А? Я и сам точно не знаю.
– Попытаемся прорвать нарыв... Что получится, то и получится...
– Какие приказы для меня? – спрашивает Берюрье.
– Оплати выпивку и отправляйся на рыбалку до новых распоряжений!
Я их оставляю и иду отдать письмо дежурному полицейскому, попросив отослать его пневмопочтой...
После этого я запираюсь в своем кабинете и звоню на набережную Орфевр моему достойному коллеге комиссару Трануку, ведущему данное дело.
– Это Сан-Антонио, он же Бычья Голова. Он смеется.
– Знаете что, старина, «Франс суар» скоро получит одно письмо, о котором наверняка поставит в известность вас. Не обращайте на него внимания. Это я решил подшутить над писаками. Мне надоело быть мишенью для их острот.
– Хорошо, – обещает Транук.
После нескольких язвительных слов поддержки кладу трубку. Я начал с отчаянного шага, но ведь главное – делать хоть что-нибудь, верно?
Я возвращаюсь домой, напевая ностальгическую мелодию, вызывающую у меня желание оказаться на пляже Лазурного берега!
Глава 4
Фелиси приготовила тушеную телятину, которой я нажираюсь под завязку. После этого я позволяю себе небольшую сиесту, попросив мою славную матушку разбудить меня ровно в три часа, что она и делает.
Вот она, красивая жизнь, скажете вы, и я с вами согласен на все сто процентов, хотя и не считаю вас такими уж знатоками в данном вопросе.
Ставлю свою гостиную против приглашения погостить у английской королевы, что следующие несколько часов будут очень напряженными. Ваш друг Сан-Антонио весь наэлектризован, а когда он в таком состоянии, это значит – что-то случится.
Я надеваю итальянскую рубашку светло-розового, как лосось, цвета и жемчужно-серый костюм, повязываю серо-розовый галстук, и вот я превратился в красивого парня.
Целую маму, которая спрашивает, вернусь ли я ужинать, на что я отвечаю уклончиво, и улетаю за моей сиреной из тошниловки. Как я уже имел честь вам сказать, я уже несколько дней не бегал по бабам и чувствую себя в отличной форме, чтобы сыграть «Возвращение Казановы». Вы скажете, что я питаю особую любовь к служанкам, на что я вам отвечу, что это лучше всего подходит мужчине, дорожащему своей свободой.
Среди моих подружек были и телки из высшего общества, и ученые, и артистки... Так что я могу судить о них со знанием дела. Когда такой парень, как я, трахает этих девиц, он сразу сталкивается со множеством неприятностей. Эти кривляки дорого берут за свое тело. Даже раздевшись донага, они все равно не голые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34