В округе даже ходит легенда, что в нем живет чудовище, появляющееся примерно раз в пятьдесят лет.
– Вот бы его поймать! – мечтает Берю. – Они бы точно напечатали мой портрет в своих брехаловках.
Сорок восемь часов мы наслаждаемся настоящим отпуском. Лежа на свежей траве, я отмечаю все поездки в замок и из замка и знакомлюсь с персонажами. Я замечаю старушку Дафну, которую дворецкий, торжественный как сама Англия, вывозит по утрам и после обеда в парк; замечаю молодого сэра Конси, у которого, на мой взгляд, унылый вид, и мистера Мак-Орниша, ночующего в замке после дня на заводе; и любуюсь прекрасной Синтией. Каждый день после обеда девушка ездит в Майбексайд-Ишикен на своем маленьком «триумфе» и возвращается в сумерках с развевающимися по ветру волосами...
Вечером, проглотив отвратительную стряпню папаши Мак-Хантина, я иду в постельку на встречу с мисс Кэтти.
Первый день рыбалки Берю оказывается удачным: шесть форелей, самая маленькая из которых весит не меньше восьмисот граммов. Жирдяй на седьмом небе от счастья Это его праздник! Он хочет сфотографироваться со своими трофеями. Он вмиг забывает о костлявой хозяйке и ходит за Мак-Хантином до тех пор, пока тот не разрешает ему приготовить улов самому, правда, с условием, что Берю купит на свои деньги масло, необходимое для готовки.
– Завтра, – ликует Мамонт, – я надеюсь на еще лучший результат!
– Завтра, – говорю я ему, – у тебя будут лучшие занятия, нежели, рыбалка.
– Какие?
– Ты совершишь вооруженное нападение.
Он осушает кружку «гиннеса», облизывает своим коровьим языком толстые губы и заявляет:
– С тобой надо быть готовым ко всему, но я бы все-таки хотел, чтобы ты мне объяснил, что к чему.
– Нам надо проникнуть в Стингинес Кастл, приятель.
– Ну и что?
– Я придумал способ быть встреченным с фанфарами.
– Давай, я тебя слушаю.
– Ты переоденешься...
– В кого?
– В кого хочешь. Главное, чтобы ты стал неузнаваемым.
– КлЕво! Мне это нравится. А потом?
– Наденешь маску.
– Это мне тоже нравится. Продолжай.
– И засядешь на дороге, ведущей к замку. Сразу за боковой дорогой, уходящей к озеру, представляешь себе?
– Как будто нахожусь там. Дальше!
– В сотне метров впереди рассыплешь гвозди.
– На кой хрен?
– Чтобы проколоть шины малышки Синтии, племянницы хозяйки замка.
– Не врубился...
– Имея проколотые колеса, девочка будет вынуждена остановиться.
– Понял. А потом?
– Выскочишь из кустов с револьвером в руке.
– Я?
– Ты! Крикнешь ей: «Мани!» Только не вздумай орать на французском!
– Значит, я буду грабить дилижанс.
– Да, нападешь на девушку, а тут появляюсь я.
– Как благородный рыцарь на белом коне! – усмехается Жирдяй.
– Именно. Моя тачка будет спрятана на боковой дороге. Как только я увижу, что ты занялся девочкой, сразу выскочу, наброшусь на тебя и сделаю вид, что молочу.
– Вот спасибочки! И это вся роль, что ты можешь мне предложить?
– Нет, я еще подумываю дать тебе роль лопуха в документальном фильме о жизни растений.
– А удары правда будут туфтовыми?
– Ты думаешь, я хочу тебя убить?
– Это все?
Презрительное пожимание плечами.
– Да. Ты удерешь.
Он подзывает Кэтти и просит принести еще одну кружку пива. Малышка кивает на часы, показывая ему, что время приема алкоголя закончилось пять минут назад. Тогда Толстяк приходит в страшную ярость, и мне приходится употребить все мое влияние на красотку, чтобы добиться для него нового «гиннеса».
Успокоившись, мой напарник спрашивает:
– А ты?
– Что я?
– Ты чего будешь делать? Ухлестывать за девицей?
– Именно. И довезу детку до замка, потому что шины ее тачки будут проколоты.
– Ты забыл одну вещь, комиссар хренов.
– Инспектор Берюрье, попрошу вас!
– Ты забыл, что если я разбросаю на дороге гвозди, то они проколют шины и твоему катафалку.
Я же говорил, что Берю наделен большим здравым смыслом. Из этой горы сала иногда выходят стоящие замечания.
Он радуется моему смущению.
– Ну что, хитрец?
– Заткнись, Берюрье, дай подумать.
– Валяй думай, – усмехается Толстяк и осушает одиннадцатую кружку «гиннеса».
– Можно было бы положить поперек дороги ствол дерева, чтобы заставить ее остановиться, – предлагаю я, – вот только это не проколет шины, а мне обязательно нужны спущенные колеса. Это даст мне великолепный предлог довезти ее до Стингинес Кастл.
Берю элегантно прикрывает рукой рот из-за рвущихся на волю газов от пива, но они находят другой выход, и ему не остается ничего иного, кроме как скрипнуть спинкой стула, чтобы подобрать пару к этому звуку.
– У меня есть лучший вариант, – сдержанно говорит он, вдохнув смесь кислорода, углекислого газа, крошек табака и пивной пены. – Намного лучший.
– Неужели это возможно?
– Я лягу поперек дороги, и твоей шлюхе придется затормозить, если она не захочет меня раздавить...
– Надеюсь, что не захочет.
– У меня будет в руке нож, и, как только она выйдет из своей тачки, я проколю передние колеса.
– Браво, Толстяк!
– А потом я сыграю задуманную сценку.
Я пожимаю мощную десницу славного Берю.
– Ты не умен, Толстяк, но гениален.
– Не надо комплиментов, – отвечает мой доблестный товарищ.
Лежа на крыше моей «бентли», я вглядываюсь в горизонт через бинокль и различаю на далеком повороте маленький «триумф» мисс Синтии. Девушка в машине одна. Настал момент действовать. Сую два пальца в рот и издаю долгий свист. Мне отвечает другой свист: Берю услышал мой сигнал. Теперь его черед играть.
Звук мотора быстро нарастает. Эта девочка умеет управлять машиной – гонит на ста двадцати в час! Только бы она успела затормозить. Если она раздавит моего Берюрье, я никогда не утешусь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40