Телефонист все сидел, выпрямившись на стуле.
– Прошу прощения за этот неудачный фарс, но действительно, я не мог поступить иначе, – сказал я ему.
Я открыл свой бумажник и позаимствовал из пачки бумажку в сто швейцарских франков.
Я сунул купюру ему в карман.
– Держи, папаша, это немного возместит тебе необычную ночь.
Его реакция была прекрасной.
– Спасибо, месье, – пробормотал он. Я ему улыбнулся.
– Пойду посплю немного. Не делай того же, тем более, что тогда твой нырок будет не из приятных.
И молодец Сан-Антонио пошел вздремнуть на кровать парня, тогда как Хуссейн тихо похрапывал на коврике.
Страшный шум вырвал меня из объятий Морфея. Я проснулся. Был день. Золотой скребок чистил ковер спальни. Около кровати Хуссейн в ауте... Нет, не мертвый, но немногим лучше. Я бегу в кухню. Неизбежное произошло. После нескольких часов бдения дылда забылся сном и слетел кубарем со своего насеста. Он ударился о газовую плиту и получил на макушку шишку в двенадцать сантиметров длиной фиолетового цвета... Струйка слюны вытекала у него изо рта, и он напомнил мне одного знакомого боксера, которого я очень любил. Мне стало его жалко.
– Мой бедный зайчик, идем! Ты их всех увидишь этим летом...
Я взял его на руки и отнес на кровать.
– Давай выспись как следует... Сейчас ты положишь клешню на затылок.
Я посмотрел на часы: семь утра... Я чувствовал себя немного разбитым. Что делать? Горькая альтернатива. Я кружился по квартире под лихорадочным взглядом новоявленного рогоносца. Как всегда, вскоре одна мысль пришла мне в голову... Поскольку у меня было достаточно времени и всяких причиндал в моем распоряжении, я попытался изменить свою внешность. Это мой единственный шанс избежать погони. У меня был настоящий паспорт: паспорт Хуссейна. Пришло время воспользоваться им...
Я иду в ванную комнату. Естественно, борода отросла. Я воспользовался бритвой телефониста и побрился, оставив полоску бороды, окаймляющую щеки. Затем взял ножницы и подстриг волосы а ля Марлон. Хоть и весьма приблизительно, но в целом это изменило мою внешность.
Роясь в шкафу, я нашел средство для окраски замшевой обуви. Добавив его в стакан с водой, я слегка нанес раствор на лицо, получился смуглый оттенок. Подрезанной и подожженной пробкой подчернил брови и уголки век.
Честное слово, у меня был вид калифа Арашида. Настоящая голова хедива! Если кто-то меня и узнает, значит, они зубрили «Тысячу и одну ночь». Гардероб моего хозяина был скромен, но я все же нашел темно-синий костюм, который счастливо завершил мое превращение. Я это делал вне досягаемости взглядов парней, так что они не смогут дать мои новые приметы.
Я сжег свои документы, сохранив только деньги и чужой паспорт. После некоторого колебания я положил револьвер в карман. Я настолько преобразился, что даже Фелиси, моя храбрая мать, не узнала бы меня. Я стал другим, без сомнения!
Барометр малыша Сан-Антонио, этого баловня богов, решительно установился на «ясно». Едва я вышел на улицу, как заметил целую стаю полицейских теперь вокруг машины Хуссейна.
Если бы дылда не брякнулся носом об пол, я до сих пор продолжал бы посапывать, настолько я устал, а эти господа с «виллы рыданий» разбудили бы меня звуками «Держи – малыш – вот – два – су».
Я повернул направо и удалился важной походкой. Я чувствовал себя в безопасности. Мои глупые мозги испускали благоприятные волны... Я сказал себе: вместо того, чтобы смыться, я должен в последний раз помочь Матиасу. Если он еще жив, он явится в Федеральный банк, чтобы получить деньги Влефты. Если девица, которая узнала меня в «Гранд Кав», что-то заподозрила, значит, мне остается прикрыть тылы своего коллеги.
Я позвал роскошное такси и комфортабельно в нем устроился.
– В Федеральный банк, – сказал я шоферу с достоинством.
Он не выразил большого энтузиазма. Я быстро сообразил почему: банк находился в пятистах метрах от этого места, что представляло собой странный пробег. Случись это в Париже, таксист послал бы меня куда подальше.
Я оплатил поездку и вышел. На мое счастье, около входа в банк было кафе. Я сел за столик у окна и заказал полный завтрак, жуя его, я смогу наблюдать, кто входит и выходит в эту копилку, когда она откроется...
Я завтракал, изучая болтовню утренних газет. Я вызвал порядочную суматоху в Швейцарии, это я вам говорю. Три колонки на первой полосе и остальное на задах. Говорится о международной организованной банде. О сведении счетов между шпионами и прочий вздор.
Утомленный этой прозой для старичков – пенсионеров, я отложил газету и снова стал ждать. Единственно, что действует на нервы в этой профессии – это выжидание! Часами, ночами, днями необходимо сохранять где-то неподвижность, частенько, – вы это видели, – в очень неудобных позах и ждать кого-то или чего-то... Это бутерброд с маразмом!
Но на этот раз у меня не было времени собирать грибы под корабельными соснами. Банк был открыт всего около четверти часа, как вдруг американский светло-зеленый лимузин, хромированный, как краны в ванной комнате, остановился перед Федеральным банком.
Мой друг Матиас вышел из него. Я не ошибся в своих предположениях: Гретта сопровождала его. Ее «внимание» шло дальше: она держала его под ручку. Оба они скрылись в чреве здания.
Кровь моя сделала всего один оборот. Я подскочил, как наседка, видящая своих цыплят в опасности. Необходимо спасти Матиаса. Бабенка будет его ублажать, пока он не получит деньги. Только после этого он не сможет связаться с посольством Франции... Она получит большую часть «башлей». Я должен вмешаться...
Я быстро принял решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31