– Это марихуана, – говорит он. – Наркотик мексиканского происхождения. Огромное количество. Эти сигареты для тех, кому нужны большие дозы.
– Не может быть!
– Тем не менее это так.
– Наконец-то настоящее преступление, – говорю я. – По крайней мере, это надежно, а не какая-нибудь баранья голова... Что нужно делать, док?
– Ничего, – отвечает он. – Действие начинает проходить. Я сделаю вам укол, чтобы успокоить нервные спазмы, вызванные этой сигаретой.
Он делает то, что сказал. Патрульные, довольные этим объяснением, возвращают мне все свое уважение, к которому примешивается некоторое восхищение.
Пять минут спустя я снова стою на ногах; правда, они у меня немного дрожат.
– А теперь, – говорит доктор Андрэ, – возвращайтесь домой и ложитесь спать. Завтра не останется никаких следов!
Глава 13
– Ты вчера был не в своей тарелке! – заявляет Фелиси, когда я выхожу из моей комнаты.
Я даю ей единственное, способное успокоить ее объяснение:
– Мне нездоровилось. Я вчера пообедал в ресторане, где в еду кладут слишком много масла.
– А! – торжествует она. – Я так и знала... – Потом качает головой и шепчет: – Вот, сынок, я всегда говорила, что лучше купить кусок ветчины и съесть его на скамейке, чем ходить во второразрядные рестораны. Ты испортишь себе желудок!
– Ты права, ма...
Она выдает мне длинную речь о современной системе общественного питания, употребляя выражения, заимствованные из журнала «Здоровье», который она выписывает.
Я слушаю звук ее доброго голоса. Эта музыка стоит для меня всех симфоний. Вы скажете, что я впадаю в сентиментальность, но это правда – я люблю мою старуху.
– Тебя к телефону. Твой шеф, – говорит Фелиси, когда я сую в рот намазанный маслом кусок хлеба, широкий, как Елисейские Поля.
Я разом заглатываю его и бегу к аппарату.
– Доброе утро, босс.
– Ну что, вам уже лучше?
Этот старый лис знает обо всем. Вы не можете сходить пописать, чтобы он не спросил вас, есть ли у вас проблемы с простатой.
– Да, – отвечаю.
– А как ваше маленькое частное расследование? – осведомляется он.
– Я... Вы в курсе?
– Вы рассчитываете завершить его к сегодняшнему вечеру?
– Я... Не знаю, патрон... Вы не видите никаких препятствий тому, чтобы я им занимался?
– Никаких, при условии, что оно не нарушит наши планы.
В общем, Старик не требует себе эксклюзив на мое использование!
– Вы не забыли, что завтра улетаете? Если быть совершенно точным, этой ночью, в ноль часов тридцать минут.
– Хорошо, патрон.
– Вы успеете собрать чемодан?
– Да, патрон.
– Заезжайте ко мне в течение дня за вашими документами, валютой и инструкциями.
– Да, патрон.
– Надеюсь, вы будете в форме?
– Я и сейчас в форме, патрон.
– Прекрасно. Тогда до скорого. Он кладет трубку.
– Какие-нибудь неприятности? – робко спрашивает Фелиси.
– Нет, ничего... Слушай, ма, ты знаешь, что этой ночью я улетаю в Штаты...
– Господи! – хнычет она. – Кажется, в этой стране едят, как дикари! Будь осторожен, я уверена, что у тебя слабая печень.
Вспомнив, сколько спиртного выпил за время пребывания на этом свете, я не могу удержаться от улыбки.
– Ты мне не веришь?
– Не очень, ма.
– Ты неправ, я...
– Прости, что перебиваю тебя, ма, но я спешу...
– Как и всегда, – вздыхает она. – Я тебя совсем не вижу... Ты прибегаешь, убегаешь... Правда, ты мог бы быть женат, и тогда бы я тебя совсем не видела.
– Гони тоску, ма. Когда я вернусь из Чикаго, то возьму неделю отпуска и мы махнем с тобой на пару в Бретань. Согласна?
– Разве я когда-нибудь была с тобой не согласна? Я целую ее.
– Ладно, тогда слушай. Возможно, у меня не будет времени заехать сюда до отъезда. Приготовь мой чемодан: рубашки и так далее... Мой однотонный синий костюм и еще второй, твидовый, помнишь, да? Если в одиннадцать меня здесь не будет, вызови такси и езжай с чемоданом на аэровокзал «Энвалид».
– Хорошо.
– До свидания.
– До свидания!
Я в...надцатый раз перебираю элементы этой мрачной истории и все время натыкаюсь на те же самые тайны: почему Парьо написал: «На помощь»? Почему кто-то приезжал предпоследней ночью сжечь барана в топке дома в Гуссанвиле?
Странная вещь, эти два пункта интригуют меня больше, чем два трупа. Трупы – это цифры в операции, а два пункта – факторы...
Погода хорошая, я веду машину на маленькой скорости.
Кто курил марихуану? Джо или Изабель?
Изабель! Это имя из сказок начинает действовать мне на нервы. Чувствую, что если я не отыщу ее сегодня до отлета, то заработаю от досады крапивную лихорадку еще до того, как прибуду в страну доллара. Кто курил марихуану? Джо или Изабель? Я отгоняю эту мысль, но она упрямо возвращается. Джо отказался от предложенной мною сигареты... Узнал пачку? Я готов поспорить, что нет.
То же самое с зажигалкой... Она ему не принадлежит! Принимая во внимание, что он охотно признает, что провел много дней у Изабель, у него нет никаких причин притворяться, что не узнает зажигалку...
Я останавливаюсь перед по-прежнему закрытым магазином Бальмена.
Первый, кого я вижу, – прячущийся за газетой толстяк Шардон, пожирающий свой любимый арахис.
Я достаю из кармана зажигалку и поджигаю его газету; он быстро бросает ее и издает ругательство. Потом, увидев, что это я, кисло улыбается. По всей видимости, он злится на меня за выволочку, устроенную мной Мюлле.
Вокруг него лежит ковер из арахисовой скорлупы.
– Ты что, выписываешь их прямо из Африки? – спрашиваю. – Целыми пароходами? Он улыбается.
– Что вы хотите, я люблю их.
– Есть о чем сообщить?
– Ничего... Птичка сидит в гнезде...
– Кто дежурил ночью?
– Бюртен.
– Отлично! Бюртен суперчемпион по слежке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32