Сморчок, кряхтя и постанывая, внимал благоверной. Потом осмелился пискнуть:
- Но я ничего такого не делал! Ты неправильно поняла, сердечко мое. Сан-Антонио подтвердит...
Мадам перекрестилась, бросив на меня хмурый взгляд.
- Он ничего не подтвердит, - сухо заявила она. - Впредь я заткну уши и не стану внимать льстивым речам дьявола. Начальник должен показывать пример, а не увлекать сотрудников в гнездилище порока.
Старая ханжа! Ох уж мне эти перезрелые скромницы! Дай им волю, они все утопят в кипяченой святой воде! Злобные мымры, шелудивые мартышки с сентенциями на все случаи жизни!
Я отвернулся. С удовольствием бы воспользовался толстыми праздничными свечами и хорошенько прожарил эти мощи, от которых несет затхлостью склепа.
- Матиас, - позвал я, - брось мерзавца и поднимись с кем-нибудь из помощников на террасу. Там в луже лунного света лежит труп, его видно сквозь дыру в шпалернике. Постарайся втащить его обратно на террасу и не кувыркнуться вниз. Как только тело будет в твоем распоряжении, осмотри и обыщи. Я хочу знать приблизительную дату смерти, как его убили, кто он такой и прочее. Добудь фонарь и исследуй всю террасу, не осталось ли там пятен крови. Выясни, в каком именно месте его прикончили.
- Сделаю все, что в моих силах, господин комиссар, - пообещал Матиас.
Что мне нравится в этом рыжем филине по кличке Матиас, так это то, что он неизменно дает исчерпывающие ответы, не задавая лишних вопросов. Ничему не удивляется, молодчина. Он смотрит на жизнь через микроскоп, общие планы его не волнуют. Не успел я сосчитать до одного, как Матиас исчез на винтовой лестнице.
Я сделал знак Нини.
- Подойдите сюда, надо поговорить. Ваша малышка поспешила смыться, нужно ее срочно вернуть.
Полюбовались бы вы на Нини! В каком жалком состоянии пребывала она после сокрушительного удара Берты! Над глазом зеленой кокардой светился синяк. Скулы алели. Верхняя губа вздулась, словно мотоциклетная шина. Правое ухо распухло. Рукав разорванной рубашки задрался и обнажил татуировку. Чистая классика: сердце, пронзенное стрелой. Под рисунком было первоначально выведено: "Навеки с..." Позже имя стерли и заменили другим, а потом следующим. Похоже, на Ребекку было потрачено больше чернил, чем обычно, буквы прямо-таки резали глаз.
- Вы служили во флоте? - с восхищением выдохнула Берта, увидев нательные граффити Нини.
Гренадерша загадочно улыбнулась. Она проходила по другому ведомству. С безразличным видом, прихрамывая, она подошла ко мне.
- Вы знаете, куда направилась Ребекка? - спросил я.
- Понятия не имею.
- Мне необходимо выяснить.
- Мне тоже, - огрызнулась Нини. Она заметила блондинку, забившуюся в уголок дивана.
- Джеки, - позвала хозяйка, - ты видела, как уходила Ребекка?
Блондинка была расстроена, у нее шла кровь из носа. Она набила ноздри тампонами, но кровотечение не остановилось, кровавые пятна уродовали блузку.
- Она очень торопилась, - ответила гостья, жалобно всхлипывая. - Она услышала, как этот чумной хорек разговаривает по телефону, и объявила, что ей пора сматываться, дело пахнет жареным. Просила передать, что не хочет тебя огорчать, но другого выхода нет. "Отвлеките парней, они не должны видеть, как я ухожу". Мы не успели ее расспросить, она уже хлопнула дверью. Господи, да что происходит, я до сих пор не пойму! Ты ведь приглашала обсудить следующий отпуск!
Наступило молчание, прерываемое стонами раненых.
- Где живет ювелир, зять малышки? - спросил я композиторшу.
- Новый проспект Генерала де Голля, в Сен-Франк-ля-Пер, - ответила Нини. Она опять сидела рядом с Бертой. - Прежде они жили просто на проспекте Генерала де Голля, но после смерти президента улицу окрестили "новой".
Люди, пережившие острый шок, часто вдруг вспоминают не относящиеся к делу подробности.
Получив столь ценные сведения, я поднялся на террасу.
Матиас с помощником успешно справились с операцией "тащим из болота бегемота". Господин Владимир Икс возлежал теперь у самой лестницы, готовый покинуть дом.
У него были светлые волосы с рыжеватым отливом. Лицо выглядело непрезентабельно, словно с месяц провалялось на полке в ломбарде. Крупный нос, несколько родинок. Покойник был одет в костюмчик цвета палой листвы (весьма подходящий к случаю цвет!), модный и хорошо сшитый. На белой рубашке алая манишка - кровавое пятно. Рана на горле напоминала второй рот, сварганенный на скорую руку.
Матиас копошился над трупом при бледном свете электрического фонарика.
- Обнаружил что-нибудь? - спросил я. Филин кивнул.
- Его убили ударом алебарды в грудь, - объявил он.
Я насупился.
- Что ты называешь алебардой, умник?
Рыжий резко поднял голову. Его совиные глаза мутновато поблескивали, словно фальшивые бриллианты.
- Алебардой я называю алебарду, шеф!
- Вроде тех, что были у стражников короля?
- Ну да. Конечно, оружие довольно необычное, но ошибки быть не может. Взгляните на рану. Она начинается с тонкого прокола и тут же становится квадратной, затем расширяется, края неровные. У парня сердце искромсано в клочья, убийца бил наверняка. Горло же перерезано ножом. Судя по запаху, смерть наступила пять или шесть дней назад...
Да, запах не давал соврать. Он и раньше мало радовал, а теперь, когда Владимир лежал у моих ног, становился совершенно невыносимым. Временный помощник Матиаса, молодой полицейский, был иссиня-бледен. Что ж, поздравим салагу с боевым крещением.
- Вот его бумажник, - добавил мой бесценный сотрудник и взял со столика черный кошелек с одним отделением. - Удовольствие исследовать содержимое я предоставляю вам.
- Спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56