- Я здесь не по поводу Шарля. На физиономии смертника мелькнула надежда.
- Правда?
- Меня интересует ваша свояченица.
- Марсель?
Я на секунду опешил, но тут же вспомнил, что Ребекку зовут Марсель, и кивнул.
- Да, она. Мне необходимо ее срочно повидать.
- Повидать ее? Но она здесь не живет!
По его роже неудачника было видно, что он не врет. Я обманывал себя, надеясь, что беглянка бросится искать убежище в Сен-Франк-ля-Пер.
- Она живет на острове Сен-Луи, - продолжал несчастный, - с...
- С Жоржем Кампари, - перебил я. - Однако сегодня вечером она уехала оттуда к вам. По крайней мере, я так предположил.
Он покачал головой.
- Нет! Нет!
- Сейчас мы в этом убедимся! - раздался грозный голос Берты.
Достойная супруга Берю следовала за мной по пятам. Притаившись в коридоре, она наблюдала за нами критическим оком.
- Но уверяю вас, - взмолился папаша Шарля, - я ее не видел!
Большая Берта двинулась на ювелира, словно дорожный каток.
- Плевать я хотела на уверения ничтожества, чей сын сбежал из тюрьмы! - сухо объявила она. - Нет, кроме шуток, до чего мы докатимся, если станем верить россказням людишек, воспитавших висельника!
Ювелир побледнел еще сильнее.
- Но, мадам!.. - возмущенно пискнул он.
Увесистая пощечина оборвала возражения.
Месье Надисс беспомощно клацнул челюстями.
- Нет, вы только посмотрите на этого гнусного лицемера! Он еще осмеливается возражать! Толкнул ребенка на преступление и теперь пыжится, словно вошь в шевелюре панка!
- Успокойтесь, дорогая Берта, - поспешил вмешаться я, опасаясь нового побоища.
- О, не бойтесь, - твердым тоном произнесла китиха, - я совершенно спокойна, вот только терпеть не могу заносчивых типов. Этот придурок выламывается тут перед нами, а у самого сын - бандит и свояченица - убийца. Тошнит меня от его вида!
- Моя сестра - убийца! - раздался голос, напоминавший треск мельницы для перца, если ее наполнить дробью.
На сцене появилась жена ювелира. Сокровищем ее никак нельзя было назвать. Подарком тоже. Красный бумазейный халат прикрывал тощее костистое тело. Волосы свисали тонкими прядями, словно щупальца дохлого осьминога. Верхние зубы сильно выдавались вперед над крючкообразным подбородком, губа была слишком мала, чтобы их прикрыть.
Судя по замогильному голосу, бедняжка страдала ларингитом.
Она обвела нас скорбным взглядом. Такой взгляд иногда встречается у клоунов, когда они переусердствуют с гримом.
- Еще одна пожаловала! - прогремела Берта. - Надо полагать, мамаша юного подонка! Какова семейка, а? Постерегите-ка их, Сан-Антонио, пока я обыщу квартирку. Ювелиры, как же! Скупщики краденого, вот кто эти мерзавцы!
- Кто вам дал право нас оскорблять! - возмутилась мадам Надисс. - И не смейте рыться в наших вещах без ордера на обыск! Не имеете права...
- А, голосок прорезался? - хмыкнула Берта. - Продолжайте, я вас внимательно слушаю. Да-да, продолжайте, а мы посмеемся всласть! Полиция не имеет права? Нам запрещено обыскивать логово гангстеров? Может, арестуем их, комиссар? По-моему, неплохая идея! Будем держать в заложниках, пока не найдут мальчишку и потаскуху. В случае чего будет кого отправить на гильотину. Защелкните-ка на них наручники! И побыстрее, пожалуйста. Уважьте меня. К наглым пройдохам, что вопят о своих правах, не должно быть никакого снисхождения! Меня не удивляет, что щенок стал на скользкий путь. Яблочко от яблони, как говорится в Библии. Погодите-ка, ювелир... - Берта нахмурилась. - Какой пример он может подать сыну? Бедное дитя с самого рождения только и видело, что золотишко да камешки! Как тут не преступить закон! В ребенке с младенчества пестовали дурные наклонности! На этот случай есть статья. Растление малолетних, если не ошибаюсь? Наручники, скорее!
Я с трудом утихомирил мегеру. Власть, которой она самочинно себя облекла на сегодняшний вечер, ударила ей в голову. Кровожадные инстинкты, дремавшие под толстым слоем сала, вдруг громко заявили о себе. Мне пришлось повысить голос и сделать страшные глаза, и уязвленная Берта направилась в глубь квартиры, чтобы убедиться, что она совершенно пуста.
Уф! Наконец-то я остался наедине с удрученной парочкой. Похоже, этих бедолаг преследовал злой рок. От них пахло несчастьем, как от других пахнет потом. Они давно варились в невзгодах, возможно, всю жизнь. Мальчик и девочка для битья, урожденные горемыки! Тревога въелась в их плоть и кровь и, как паразит, высасывала последние силы, разъедала последние надежды.
- Простите выходку толстухи, - произнес я, улыбаясь. - Причину ее присутствия здесь было бы слишком долго объяснять. Она буйная, но не злая.
- Что ЕЩЕ случилось? - голосом из склепа осведомилась мадам Надисс.
Какая безоговорочная покорность судьбе прозвучала в этом "еще"! Их утлая лодчонка была обречена плыть по сточной канаве. Верным курсом на кладбище кораблей! Что ж, попутного ветра, ребята! Одной пробоиной больше, одной меньше...
- Найден труп на крыше дома, где живет ваша сестра...
Я с трудом выговорил "ваша сестра" настолько мало они походили друг на друга. Одна - юная красотка, другая - старая карга. Общего было не больше, чем у спелого персика и обглоданной виноградной кисти.
- Ведь Марсель ваша сестра?
- Сводная...
Ага, это многое объясняет.
- Я, так сказать, ее воспитала, - продолжала мадам Надисс. - Говорите, труп в ее доме? Ужасно.
- Пока мы обследовали помещение, ваша сестричка сбежала.
- То есть как, сбежала?..
- Сказала подружкам, что "запахло жареным", передаю дословно. Потом схватила пальтишко и была такова. Посреди ночи. Я подумал, что она попытается спрятаться у вас.
- Нет, нет, - закудахтал ювелир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56