- За твое здоровье, Сан-Антонио!
Он говорит это без улыбки. Скверно, очень скверно. Мерзавец! Власть!
Поразительная вещь! С тех пор, как я официально больше не принадлежу к органам, я просто не переношу их всех. Для них я скатился в ряды подонков, швали - они думают, что я боюсь их машины.
- Дело касается убийства одной потаскушки нынешней ночью. Некто Инес Падон, дочь банкира. Ты знаком с ней?
В обстоятельствах, когда надо решать мгновенно, не задумываясь, я руководствуюсь только инстинктом.
- Да, я пользовался ее благосклонностью.
- Поздравляю. Она была недурна. Я видел ее уже изуродованной, однако, этого не скроешь. Звонивший по телефону сообщил, что вопреки всем уликам, убил ее не тот пьяный тип, что сшивался там, а ты.
Мое лицо остается непроницаемым. Бомашэ ждет, но так как я молчу, он спрашивает:
- Что ты скажешь?
- А что я могу сказать? Мне жаль бедняжку. Но не могу же я согласиться с тем, что убил девушку, с которой неплохо проводил время.
- Анонимный доносчик предложил поискать отпечатки твоих пальцев в квартире жертвы. Разумеется, мы их обнаружили.
- А как могло быть иначе, если я бывал там неоднократно? Его отпечатки нашли?
- Извиняюсь, чьи?
- Твоего анонима. Ты не подумал, кто это такой, и как он смог узнать истинного убийцу? Ведь не был же это всевидящий архангел Михаил? Чтобы знать об этом, надо быть либо убийцей, либо Господом Богом.
- Либо свидетелем, - дополняет Бомашэ.
- То есть?
- Парень заявил, что он находился в комнате и занимался с красоткой. Вдруг вошел ты, в тот самый момент, когда наступило самое интересное. Ты обезумел от ревности, схватил статуэтку и бросил в них. Она попала в голову Инес.
- Неплохо придумано. А что же сделал этот тип? Звонил-то кто?
- Он воспользовался твоей растерянностью и убежал.
- Свалился с Инес? Ты же сказал, что, когда я вошел, он был с ней.
- Да, видимо, все было именно так.
- Воспользовавшись моей растерянностью? Для человека моей репутации это звучит оскорблением. Не долго ли я раздумывал, а? И кто - он, этот шустряк?
- Он не назвал себя.
- А ты не задавал себе вопроса, на сколько это соответствует действительности? Ты видел положение ее тела и платья? Соответствует ли это версии анонима?
- Я рассчитываю, что ты ответишь на эти вопросы.
Делаю вид, что думаю.
- Ты когда уходишь в отставку, Жорж?
- Через два месяца.
- На твоем месте я бы ускорил ее. По-моему, у тебя начинается разжижение мозгов. Не хочу тебя обидеть, но в отставку надо уходить победителем, а не побежденным. Ты наводишь на меня мысли о бывших чемпионах по боксу, которые теряют имя, позволяя бить себя.
Он бледнеет, потом желтеет, синеет и, наконец, зеленеет.
- Ты меня оскорбляешь! - кричит он.
- Неправда, Жорж, я даю дружеский совет.
На столе загорается маленький будильник. На нем появляется надпись:
"Постарайся выставить этого дурака. Все остальное сделаю я".
Славный Старик. Все-таки его хитроумный "стаж" на что-то годен.
Я встаю с видом проголодавшегося тигра.
- Послушай, Жорж. Я не отдал бы лучшие годы своей жизни работе в полиции для того, чтобы потом меня обвиняли в убийстве. А если бы это произошло, то я вряд ли поступил бы так глупо, как обрисовал этот аноним. Во всяком случае, я не заслуживаю того, чтобы меня обвинял мой бывший коллега. Итак, либо арестовывай меня, либо выметайся отсюда.
Бомашэ встает.
- Я отправляюсь на Кэ за официальным постановлением на твой арест.
- Сомневаюсь, что кто-то даст тебе его при таких сомнительных обстоятельствах.
Оба копа устремляются к двери и сталкиваются в ней.
Едва они уходят, как звонит внутренний телефон, и сладкий голос Старика спрашивает меня:
- А в сущности, в чем дело, Сан-Антонио?
- Только в том, чтобы помешать мне защищать с 00 часов сегодняшней ночи шкуру Кристиана Бордо, месье. Кто-то решил, во что бы то ни стало, не допускать меня до артиста.
Ладно, начинаем...
В одиннадцать часов вечера две тени, похожие на цифру 10, появляются у мраморного подъезда дома Кри-Кри. На единицу похож я, на ноль смахивает Берю, что, впрочем, не мешает нам быть одним целым.
Та же субретка - блондиночка с прелестной волнующей фигуркой открывает нам дверь, улыбается мне и бросает недоуменный взгляд на грязную фигуру за моей спиной. Она провожает нас в ливинг-рум.
На этот раз, здесь четыре личности, вместо трех: те же, что и раньше и... мышка, которую, чтобы не заработать инфаркт, надо описывать постепенно, показывая ее фотографии сначала в детском возрасте, затем в юношеском, и только потом можно взглянуть на нее пристально.
Боже мой! Как очаровательна эта женщина! Трудно даже представить, что она была рождена простой смертной. Скорее, это - искусство Севра и Гобелена, настолько безукоризненны были и есть ее формы, черты лица, краски. Словом, непонятно, на что смотреть в первую очередь. Ноги идеальные! Лицо - сказочное! Не хватает слов, чтобы все описать. Девушка кажется нереальной - настолько она совершенна. У нее нет недостатков: зелено-голубые глаза... бархатистая кожа... руки, носик, ротик, живот, бедра, попка, груди...
Кажется, все, не забыл ничего. Ах, нет! Еще лучезарная улыбка, взгляд, нежный голос и... и... все остальное.
Светлая шатенка с рыжеватым отливом. Необыкновенно идущая ей прическа. Ротик свеж, как бутон цветка. Совершенная грация! Мне бы хотелось смотреть на ее попку вечно - такая она божественная, и когда она стоит, и когда она лежит. Ах, как она хороша! Неестественно хороша! Я влюбился в нее сразу, как мальчишка. Кроме шуток. Потому что она - фантазия, она - богиня! И как я мог жить, не зная о ее существовании? Почему у нее есть друзья, знакомые и, может быть, любовники?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41