- Он там один?
- Как рождественская елка в сиротском приюте!
- Тогда идём!
Берю массирует свой глаз, надутый воздушной струёй из замочной скважины.
- Такие штучки,- возмущается он,- не должны входить в обязанности старшего инспектора!
- Да, но ты можешь внести расходы на примочки в свои командировочные.
- Ну да?
Мы, крадучись, выходим из своего номера и приближаемся к 118. Прижав ухо к двери, мы прислушиваемся. До нас доносится легкое похрапывание. Не знаю, обращали вы когда-нибудь внимание на то, что существуют два вида храпа: львиный рык и змеиный посвист. То, что улавливает мой слух, относится ко второй разновидности.
- Вперед,- говорю я Толстяку. И деликатно стучу в дверь. Храп прекращается. Я стучу еще раз. Под дверь просачивается луч света.
- Кто там? - взволнованно спрашивают за дверью.
Я зажимаю нос пальцами и негромко вякаю:
- Микики ньяк ху, шофо туки я мамотто! Я произношу это весьма уверенно, так как из интервью Рульта с японским городовым усвоил, что Хелдер не понимает по-японски.
- Минутку,-отвечают мне.
За дверью слышится шорох в спешке надеваемого шмотья, затем шаркающие по ковру шаги.
- Вы дежурный по этажу?
- Йе, йе, муссье, дзинь-урной по это-зю!
Щелкает замок, дверь приоткрывается. Перед нами на мгновенье возникает бородатое лицо типа в ночной рубашке, наспех заправленной в брюки. Этого достаточно. Берю бросается вперед с опущенной вниз головой. Он отбрасывает беднягу назад, и тот отлетает в другой конец комнаты. Я быстро захожу в номер и закрываю за собой дверь.
Берю вступает в отчаянную схватку с постояльцем "Айли-Ситофи".
Они валятся на пол, бой становится все более интересным. Берю в тысячу раз сильнее, но Хелдер в двенадцать тысяч раз превосходит своего противника в ловкости.
Я вижу, как из хлебальника Берю на несколько кабельтовых отскакивает его вставная челюсть, за ней следуют очки Хелдера. От клубка тел исходят пыхтенье, сопенье, напряжение, рев и стон. Наконец, темп схватки замедляется. Хелдеру удается провести захват Толстяку, и тот начинает задыхаться между ног своего соперника. Он предпринимает отчаянные попытки, чтобы вырваться. Его рука дотягивается до рыжей бороды Хелдера и тянет ее вниз. Она остается в кулаке Берю.
Я смотрю и не верю своим глазам. Даже сейчас, когда я описываю это приключение, я продолжаю сомневаться в своих чувствах. Человек, лишенный очков и бороды, и сдерживающий разъяренного бычару Берюрье, так вот, этот человек,- слушайте сюда получше, а для этого распахните ваши помятые за плохое поведение в детстве лопухи,-итак, этот человекне кто иной как мой кузен Гектор!
Нас ожидает минута великого изумления. Мы смотрим друг на друга, узнаем друг друга, восстанавливаем чувства взаимного доверия и восклицанием:
- Гектор!
- Антуан!
Гектор разжимает свою хватку.
- Месье Берюрье! Извините, ради Бога! Но представьте себя на моем месте! Когда вам заезжают головой в живот, и у вас нет времени заглянуть в лицо тому, кто это делает.
- Ничего, ничего,-с уважением бормочет Толстяк,- а вы знаете толк в захватах дзюдо!
- Я проштудировал кучу литературы по дзюдо, когда работал в министерстве. Я- единственный из черных поясов, кто учился дзюдо заочно!
Он встает, отряхивается и одергивает свою ночную рубашенцию.
- Какая для меня неожиданность встретить тебя здесь, Антуан!
- Для меня тоже. Мы сбились с ног, разыскивая тебя!
- И не говори, такого и в кинухе не увидишь!
Вот ведь, черт возьми! Что же происходит? Гектора не узнать. Из бледной рохли он преобразился в сильного, сурового, уверенного в себе мужчину. Он шпарит на арго. Он берет со стола пачку Го-луа-цзе и зажигает спичку об свои штаны.
- Ну, рассказывай!
- Не знаю, известно ли тебе, Тоньо, что мы с Пинюшем открыли частное сыскное агентство...
- Знаю. Продолжай!
- Однажды к нам пришла дама...
- Мадам Хелдер, если не ошибаюсь...
- Эй, кузен, приткнись-ка слеганца! Если ты все знаешь, не компостируй мне мозги!
- Ну-ну! Ладно, продолжай!
Гектор глубоко затягивается, щеголевато выпускает дым через ноздри и, достав бутылку из-под подушки, бросает её Берю.
- Промочите трубы, месье Берюрье, чтобы чуток взбодриться!
- Спасибо,-робко благодарит его старший инспектор,- это очень кстати, а то, знаете ли, у меня был весьма напряженный денек: бочка с муравьями, попытка удушить и утопить меня, потом обработка семи кисок, да еще переливание крови под занавес, есть от чего взбодриться!
Он пьет. Гектор с нескрываемым удовлетворением наблюдает за ним.
- Ладно, продолжим,-говорит он.-Я стал следить за Хелдером, который обхаживал малышку-японочку. Эта узкоглазка ошивалась в японском посольстве. Однажды после слежки я возвращался к себе в контору, на темной улице меня догнала машина, из которой выскочили два громилы и набросились на меня. Мне двинули сзади по чану, и я отключился. Когда я пришел в себя, то увидел, что меня связали и заперли в подвале. Веселенькое дельце! По мне вовсю шустрили крысы, а я сам чуть было не загнулся от голодухи! Так я прокантовался три дня. Наконец, один из тех типов принес мне пожевать. Но как я мог метануть что-нибудь себе на клык со связанными на протяжении шестидесяти часов руками? Я сказал об этом чуваку, и он развязал меня. Я слегка очухался и в тот момент, когда он меньше всего этого ожидал, подсек его по костылям и заправил ему свой ключ номер два. Власть переменилась. Когда он оклемался, то был уже связан по рукам и ногам. При помощи его же волыны я быстренько расколол его и узнал такую любопытную штуковину: он со своим кентом работал на Хелдера. Они устроили взрыв в японском посольстве, чтобы спереть оттуда ценный конверт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43