Так хочется на твоей машинке прокатиться, аж руки чешутся, жалко, что ты ее разбил.” Дальше шел адрес супермаркета и указание на то, что директор ездит на “Вольво”.
Владимир Генрихович расправил записку на ладони, задумался. Конечно, в записке была зашифрована совершенно конкретная инструкция, и никакие “перчики” Моисееву в камере не нужны. “Перчики… поострей, покусачей”. Да, покусачей. Вот оно, ключевое слово к фразе. Конечно, ему придется перекусывать “браслеты”. Как же он их перекусит?
— У тебя наручники есть? — поинтересовался директор у охранника.
— Есть, — с готовностью отозвался охранник, снял с пояса наручники.
“Ну и как ты их перекусишь, в каком месте? — подумал директор, крутя в руках “браслеты”. — Тут нужны электроножницы по металлу, не меньше. И то вряд ли”.
Далее шла фраза о полной луне. Полная луна — она и есть полная луна. Фаза месяца. Но это не один день, а целая неделя. Вот если бы было написано полнолуние. А вдруг он не мог это написать в целях безопасности? Получается несколько дней, и в эти дни должно что-то случиться. Если Моисеев просит приготовить что-то кусачее и острое, значит надеется на встречу. Свидание в тюрьме невозможно, значит встреча может произойти… может произойти… Где же она может произойти? Черт, ну, конечно, в супермаркете, где еще? Как же он забыл о том, что всегда бывает следственный эксперимент, на котором преступник должен показать, каким образом он совершил свое преступление. Вот тогда становится понятна и третья фраза о коридорах. Ему нужно будет выйти во двор, через проходную, а по дороге должны быть двери, которые закрываются, то есть с крепкими замками. Зачем двери? Ага, двери не для него, а для ментов, которые его будут вести. В случае погони нужно создать на их пути препятствия. Ну да, а за проходной Сергея будет ждать машина.
Владимир Генрихович занервничал — а вдруг он что-то не так понял? Может, стоит перестраховаться, сделать лишнее, с запасом, чем потом кусать локти и выть над коченеющим трупом. Ладно, он сделает.
— Календарь есть? — спросил Владимир Генрихович у охранников. Один из них полез в карман пиджака, вынул маленький календарик с голой девицей. Владимир Генрихович уставился в него. — Кто знает, когда ближайшее полнолуние?
Охранники и водитель пожали плечами.
— Так, ладно, — Владимир Генрихович знал, кому звонить. Алиса всегда увлекалась астрологией, какими-то картами и прочей мистикой. “Это все потому, что делать тебе абсолютно нечего, — обычно говаривал Владимир Генрихович. — Пошла бы поработала на алюминиевый завод”. Алиса смеялась — почему именно на алюминиевый? Потому что на чугунном работа тяжелее… Владимир Генрихович вынул из кармана сотовый и набрал номер. — Алиса, как хорошо, что ты дома!
— Для тебя я всегда дома! — вздохнула в трубке Алиса.
— Когда ближайшее полнолуние?
— Полнолуние? — удивилась вопросу Алиса. — Тринадцатого. А потом третья фаза луны где-то неделю. Ты что, занялся естественной системой оздоровления?
— Да нет, не занялся пока. Другому человеку помочь надо. Точно тринадцатое?
— Конечно, вчера календарь смотрела. Сегодня опасность нервных срывов и обострения сердечно-сосудистых заболеваний. Так что ты себя сильно не перегружай.
— Постараюсь, — пообещал Владимир Генрихович и отключил трубку. Значит, где-то пол недели до тринадцатого и пол недели после. А сегодня уже десятое. — Вот что, ребята, возвращаемся-ка мы назад в супермаркет! Забыл замки в двери врезать.
Машина резко развернулась и поехала в обратном направлении.
После очередного допроса Моисеев опустился на нары рядом с Иваном, с трудом повернулся на отбитый бок, сказал шепотом:
— Ну вот, Ваня, теперь я могу с тобой обсудить кое-что. Только ты реши для себя: стоит ли овчинка выделки. Может, проще срок отмотать, чем потом всю жизнь по щелям прятаться?
— Давай говори, — кивнул Иван.
— На допросе ты должен расколоться на одно дело. Кража из супермаркета.
— Фу, что это за дело! — сморщился Иван. — Долларов на сто? За это, наверное, и статьи-то нет.
— На сто, Ваня, но не долларов, а тысяч долларов. И работал ты в этом деле со мной. Вместе мы взяли “маркет”. Для того, чтобы тебе поверили, ты должен очень убедительно врать. Я тебя научу — как. Только смотри, все точно запомни, не проколись. Тогда мы с тобой пойдем по одному делу и, вполне вероятно, на следственный эксперимент нас повезут вместе. Единственное но, как только они узнают, что в одной камере сидят “подельники”, я тебя больше не увижу. Только ты учти — они могут и не поверить. Или повезут тебя на эксперимент отдельно. Тогда все наши усилия псу под хвост. Отражаешь, нет?
Иван кивнул.
— Ну, тогда слушай свою легенду…
С утра день был пасмурный, накрапывал мелкий дождь. По улице, следом за надрывно урчащим “Зилом” — фургоном, ехала “шестерка”, в которой сидели следователи в штатском. За “шестеркой” полз милицейский “Уазик”.
— Тринадцатое сегодня, — сказал, зевнув, следователь, сидящий рядом с водителем. — Несчастливое число.
— Предрассудки это все! — возразил ему тот, который сидел сзади. — День как день, ничего особенного. Если эти гопники быстро справятся со своим заданием, можно будет где-нибудь пивка попить.
— Пивка — это верно. Только под зонтиком, чтоб протоколы не замочить, — подмигнул коллегам следователь. — Может, раскрутим директора “маркета” на выпивку, как никак мы ему три шубки уже нашли, тысяч на пять-то они потянут.
Машины подъехал к супермаркету с заднего двора. Ради проведения следственного эксперимента галерею второго этажа пришлось закрыть для покупателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91