«Не пей много, не пей мало, а пей в меру», — вспомнил Никотиныч где-то вычитанную пословицу и повернулся на бок. На полу было несколько лужиц, их «автор» сидел на одном из системных блоков и вылизывал свой живот.— Триллер, сволочь! — с чувством произнес Никотиныч.На пороге комнаты возник Лобстер. Его лицо было зеленовато-землистого цвета. Он прошлепал босыми ногами по полу, упал на кровать, стал стаскивать с Никотиныча одеяло. Его трясло.— Ой, как плохо-то! — пробормотал он, стараясь унять дрожь.— Я тебя вчера предупреждал, — сказал Никотиныч.— Нет-нет, больше никогда! Ну его на хрен! Уже рвать нечем, одна желчь идет. — Лобстер отвернулся к стене, еще больше стянув с Никотиныча одеяло.— Зарекалась свинья в грязь не лезть. — Никотиныч посмотрел на череп, стоящий рядом с монитором. — Отец у тебя алкашом был?— Есть маленько, — отозвался Лобстер. — Плохо — рассолу нет. А если чаю крепкого с сахарком — поможет?— Значит, у тебя предрасположенность. Наследственное. — Никотиныч с силой дернул одеяло на себя.— Ну холодно же! — застонал Лобстер. Замолк на время, потом сказал насмешливо: — Мы с тобой как два пидора!— Почему — как? Пидоры и есть! Вместо того чтобы банк ломать, с каким-то алкашом на скамейке паленую водку пьем. Как хочешь, но Триллера я назад отнесу, иначе он всю квартиру изгадит. Что ты потом хозяйке скажешь?— Нехорошо. Это подарок. Лучше я его к унитазу приучу.— Угу, приучишь ты его, как же! — усмехнулся Никотиныч. — Как себя только что!— Все-все, я сплю. Высплюсь и поеду.— Куда ты опять намылился? Работать кто будет?Но Лобстер ему уже не ответил — он спал. Никотиныч завидовал его удивительной способности — отключаться мгновенно: сказал и заснул.Никотиныч полежал немного, вздохнул, выбрался из-под одеяла и направился в ванную за тряпкой, чтобы затереть кошачьи лужи. Из ванной донесся звон — неуклюжий Никотиныч задел стакан с зубными щетками и бритвенными станками. Лобстер улыбнулся во сне.Он спал и видел сон. Действие происходило в незнакомом городе. Какие-то разноцветные, аляповатые, вычурные дома в стиле Гауди, каналы, набережные, бесконечная череда фонтанов в виде писающих мальчиков, старинные экипажи: кебы, конки, пролетки, авто — словно во сне суммировались все книжные и киношные представления Лобстера о транспорте начала века. Светило яркое солнце. Сам Лобстер ехал в автомобиле с открытым верхом, за рулем сидела Миранда. На ней был кожаный костюм: брюки и куртка, шлем, на который были нацеплены круглые, чем-то похожие на гигантские стрекозьи глаза, очки. Лобстер во сне удивился тому обстоятельству, что автомобиль едет не сам, его тащили за собой два пегих битюга, причем тащили безо всякого принуждения со стороны — без кнута и вожжей, Миранда крутила руль, управляя лошадьми, заставляя их поворачивать то направо, то налево. Битюги частенько поднимали хвосты, и под колеса автомобиля на мощеную мостовую мягко сыпались «конские каштаны». По набережным гуляла разношерстная публика: почтенные пары в старомодных костюмах, джентльмены в застегнутых наглухо сюртуках, прямые и важные, как фонарные столбы, ярко накрашенные девицы в мини-юбках и разъехавшихся на толстых ляжках чулках, стреляющие глазами на джентльменов, какие-то роллеры, панки, старухи, дамы с собачками, бомжи, ковбойского вида парни с револьверами в руках. Издали доносилась приглушенная стрельба, звонко сыпались стекла, падали тела. Слышался рев спортивных автомобилей, будто где-то рядом находилась гоночная трасса.Их автомобиль на конной тяге проплывал мимо стайки пестро одетых проституток — они трещали, как австралийские попугаи, и бесцеремонно рассматривали прохожих, выискивая клиента. Лобстер всмотрелся в лицо одной из девиц и узнал в ней Белку. Теплые карие глаза, хороший макияж, модная стрижка, на плече — крохотная сумочка. Среди вульгарных, грубо размалеванных девиц она выглядела белой вороной. Лобстер не мог оторвать взгляда от ее лица, но вот что-то незаметно изменилось в ее чертах, лицо потускнело, посерело, словно солнце зашло за облака, — это была уже другая Белка, та, которую видел он с ребенком на руках. Большой нос, круги под глазами, бесцветные ресницы и прыщи на лице. Каштановые волосы стали теперь ярче, насыщенней, приобрели гранатовый оттенок. Эта, другая Белка смотрела на него, призывно скалясь, показывая выщербленные зубы.— Лобстер, хватит уже на шлюх пялиться! — почему-то мужским голосом произнесла Миранда…Лобстера подбросило на кровати, будто во сне он получил сильный электрический разряд. Он вскочил, бросился к компьютерам.— Лужа! — крикнул Никотиныч, но поздно: Лобстер уже наступил в кошачью лужу. Впрочем, сейчас ему было все равно — он отпихнул ногой стул, вдавил в панель кнопку «Power», склонился над монитором, приплясывая от нетерпения…Лобстер загрузил компьютер, вошел в программу дешифровки, стал торопливо щелкать по клавишам, потом вдруг обернулся к Никотинычу и рассмеялся:— Нашел, фак энд шит! Есть! Их надо облучить! Нет, ты понял, да?— Пока нет, — покачал головой Никотиныч.— Будут кредитки — все поймешь. Я долго дрых?— Минут десять, не больше. — Никотиныч прополоскал в тазу тряпку, кинул ее под ноги Лобстеру. — Вытри, а то по всей квартире растаскаешь. И ноги иди помой!— Белочки мои любимые, лапочки-красавицы! Подсказали, б…! — Лобстер торопливо вытер ступни о тряпку и на цыпочках побежал в ванную.— По человечески не можешь объяснить? — крикнул ему вдогонку Никотиныч.— Потом-потом, мне в университет надо! Ты карточки достань!«Только что помирал с похмелья, а тут вскочил как наскипидаренный! Он точно сумасшедший, — подумал Никотиныч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76