— Прошлым летом голландцев привозили, так они к себе домой по трубочкам маленьким звонили. Сотовый телефон называется.Никотиныч весело рассмеялся.— Так то голландцы, Свет. У них зарплаты большие. — Он посерьезнел. — Нам обычную телефонную связь надо. Устойчивую. На несколько часов.— А зачем вам? — спросила Светлана.— Для работы, — уклончиво ответил Никотиныч. — Ну так что, сможем?— Конечно, но только лучше ночью, когда линия свободна.— Нам как раз ночью и надо. Светлана задумалась на мгновение.— А как же с ключом быть? Я ведь его вам дать не могу — у меня там ценности на почте.— А ты не давай. Можем вместе вечерком посидеть. Винца попьем, разговоры поразговариваем, — тут же нашелся Никотиныч. — Или у тебя муж ревнивый?— Нету у меня мужа, — вздохнула Светлана.— Да неужто такую красавицу никто до сих пор не взял?От этих слов щеки женщины загорелись, будто фонари.— Погиб у меня муж, — просто сказала Светлана. — От Калязина ехали — мост видели?— Видели, — кивнул Никотиныч, вспомнив великолепный вид с моста: укутанное туманом водохранилище, а посреди белая колокольня, освещенная робкими лучами нарождающейся зари.— Ну так вот, до моста не доезжая, он в воду и сверзился. Видать, в глазах у него двоилось.— Сильно пил? — участливо поинтересовался Никотиныч.— И пил, и бил, — вздохнула Светлана. — Плохо, ребеночка не завели.— Какие твои годы! Мужа еще заведешь, детей, — подбодрил женщину Никотиныч.— Такие — никакие. В семнадцать сыскать мужика не могут, а мне куда? Только и осталось, что за бабой Варей ухаживать! — Она кивнула на дом. — А то не сын ваш спит?— Да нет, не сын. Дочь у меня, — улыбнулся Никотиныч. — А это — друг, коллега. Работаем вместе.Светлана направилась к калитке, снова кокетливо склонила голову:— Ну, так вы, Сергей Дмитриевич, заходите вечерком с другом, как обещали. Почта у нас до шести. Не знаю только, где вино для продолжения знакомства возьмете? В магазинах у нас его теперь не продают.— Как это не продают? — удивился Никотиныч.— А вот так. После того как мой мужик сверзился — запретили, чтобы мост в глазах не двоился, — неожиданно весело сказала Светлана.— Нет, а если серьезно?— Если серьезно — из наших трех магазинов только один работает, потому как у людей денег нет, чтоб ваши городские фильдекосы покупать. Да и в этом водка такая, что вы ее пить не будете — за версту ацетоном прет. А в пять часов автолавка проездом в Костино будет, там всякое быть может: и винцо, и конфетки… Я от жизни своей горькой очень сладкое люблю! — неожиданно пропела Светлана, рассмеялась и неторопливо пошла по тропинке с холма.«Ишь ты, веселая вдова. Светка… Светка? Хоть убей, не помню! — подумал Никотиныч, глядя ей вслед. — Видно, здорово ее мужик достал. Только смеяться и осталось».
Лобстер проснулся от ощущения сильной боли в спине и понял, что лежит крайне неудобно — средняя подушка софы провалилась вниз, заставив спать его в полувисячем положении. Лобстер поднялся, снял с софы белье, скинул на пол подушки. Фанера оказалась проломлена в двух местах. «Интересно, чем они занимались с сестрой на этой софе?» — усмехнулся Лобстер.Он заглянул за перегородку, убедился, что Никотиныча нет, стал шарить на полках около печи. В одной из банок обнаружил заплесневевшую черную гречку, вдобавок траченную мышами. Больше ничего съестного в доме не было.Скрипнула калитка, и Лобстер подскочил к окну. Он увидел Никотиныча с ведрами в руках. Никотиныч поднялся на крыльцо, открыл ногой дверь.Лобстер сделал вид, что изучает выцветший календарь за 1988 год на стене.— Проснулся? — Одно ведро с водой Никотиныч водрузил на табурет рядом с печью, другое поставил на пол, прикрыл крышкой. — Я тут как пчелка, а он дрыхнет.— Жрать нечего, — констатировал Лобстер. — И дискеты я дома забыл.— А череп папаши не забыл прихватить? — насмешливо поинтересовался Никотиныч.— Ты отца не трогай! — Лицо Лобстера мгновенно приобрело злое выражение, а голос стал жестким.— Извини, — смутился Никотиныч: он не ожидал подобной реакции. Обычно анекдоты и шутки о родственниках проходили безболезненно — Лобстер и сам любил отпустить что-нибудь циничное про предков. — Насчет жрать — скоро автолавка придет, а вот дискеты… — Никотиныч пожал плечами.— Шутишь? Хоть один-то компьютер у них в поселке должен быть, — уверенно произнес Лобстер.— Не знаю, должен. Кстати, связь, по словам телефонистки, приличная. Она тут к нам заходила… Очень милая, между прочим, барышня. Подруга детства.Лобстер подозрительно посмотрел на Никотиныча.— Когда успел?— Подругу детства завести? — уточнил Никотиныч. — В шестнадцать. Собирайся давай, а то не будет тебе ни дискет, ни жратвы.Лобстер напялил на ноги кроссовки, и они вышли из избы.Никотиныч притворил дверь в сени, направился к калитке.— А закрыть? — кивнул на дверь Лобстер.— Кто к тебе полезет? — махнул рукой Никотиныч.Они стали спускаться вниз по склону.— Ну что, устроим разбор полетов? — неожиданно предложил Никотиныч.— Давай, — кивнул Лобстер. Он вспомнил звук треснувшего стекла, опять увидел сплавившуюся дырку в витрине, почувствовал железные руки дяди Паши, толкающие его на асфальт, под машину, — поежился, словно от холодного ветра.— Покушение, если, конечно, хотели убрать именно тебя, касается хакерства — других вариантов быть не может. Давай честно, кого обижал?Всю ночь Лобстер думал об этом и пришел к выводу, что обидеть он мог всех и никого конкретно. Чаще всего задание на взлом он получал от посредника — Гоши или еще одного парня из их тусовки — и с непосредственным заказчиком не виделся. Ему передавали дискеты, компакт-диски с программой, которую нужно взломать, плюс аванс — процентов тридцать от причитающегося гонорара, Лобстер работал, сдавал «продукцию», получал расчет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76