Она изощренно скрывала свою безграмотность, и если кто-нибудь хотел довести ее до белого каления, то спрашивал, "что написано на этой вывеске?" или "что идет в кино?". Та или что-нибудь выдумывала, или просто набрасывалась на спрашивающего. Тамара тоже читала с трудом. У нее с Милашкой перебывало уже с десяток различных отцов, и никто никогда не заставлял их делать домашнее задание. Силки помнила, как несмотря на всю свою занятость ее мама следила за тем, чтобы были сделаны уроки, хотя Силки было тогда всего шесть лет. Теперь Силки была рада, что умеет хорошо читать, потому что, умея читать, можно было обойтись без школы и самостоятельно получить образование. Силки поклялась самой себе, что бросив школу будет каждую неделю прочитывать по одной книге, и свято исполняла клятву.
Однажды ранним утром Силки и ее подружки упаковали свое нехитрое богатство в продуктовые сумки и отправились в Нью-Йорк на белом кадиллаке, принадлежащим двум парням. Милашка, Тамара, Черил и Берил напились пива и постоянно трахались с одним из них на заднем сидении кадиллака, пока другой был за рулем. Силки заявила, что у нее сифилис, и ее оставили в покое. Достигнув Манхэттэна кампания предложила подбросить ее в клинику. Силки рыдала и говорила, что ей стыдно. Всю дорогу она до смерти боялась, что один из парней скажет: "О'кей. У меня тоже". Но слава Богу, пронесло. Ребята держались от нее подальше. А Силки была верна своей клятве никакого секса, пока она не станет звездой.
В Гарлеме у Тамары и Милашки жила тетка. Некоторое время девушки прожили у нее, постоянно осаждая музыкальных продюсеров, чьи имена удалось найти в телефонном справочнике. Милашка нанялась официанткой, но на следующий же день ее уволили; так как она пыталась запомнить все заказы, а писать и читать не умела. Потом на ее место устроилась Силки и стала поддерживать деньгами остальных. Черил обзавелась многочисленными дружками, которые ее подкармливали, Берил гуляла с одним, который по всеобщему подозрению приторговывал наркотиками. Девушкам он давал траву бесплатно, и обе вскоре втянулись в это дело. Тамара нашла себе белого парня по имени Мэрвин, обильно покрытого прыщами и проживавшего в Гринвич Вилледж. Он сбежал от своих богатых еврейских родителей из Лефрак Сити, и считал высшим шиком связаться с чернокожей девчонкой. Тамара за глаза величала его Деревенским Идиотом, но он не мог полностью обеспечить ее. Так что девочки поддерживали друг друга в ожидании момента, когда им удастся прорваться.
Лето сменилось осенью, затем зимой и наступили холода. Им все еще не удавалось добиться прослушивания, но девушки ежедневно продолжали репетировать. По вечерам Силки работала, а остальные ходили на свидания. Однажды Силки познакомилась с парнем, имеющим какие-то связи, и тот устроил им прослушивание. Они придумали себе название "Сатины". После прослушивания им посоветовали выбрать солистку, и представитель фирмы грамзаписи послушал их по отдельности. Спор разгорелся между Силки и Милашкой. Силки заявила, что Милашка, как старшая, должна исполнять соло, хотя в душе знала, что просто умрет, если продюсер остановится на ней. Но представитель фирмы остановился на Силки, сочтя, что у нее самый интересный голос, и назвал группу "Силки и Сатины".
Остальные по началу не особенно возражали. Солистка - не солистка, какая разница? Они же безработные. Но через месяц их вновь пригласили на студию и предложили сделать пробную запись. На их жизнь это, однако, никак не повлияло. Девушки по-настоящему голодали. Милашка забеременела и сделала аборт в Нью-Джерси. Все, до последнего цента, отложенного на запись, пришлось выложить в клинике. Но девушки продолжали держаться вместе. От пенициллина, который кололи ей в клинике, у Милашки началась крапивница, и девушки решили, что она умрет. Врач сказал, что у нее больше никогда не будет детей. Но через два месяца после выхода из клиники она снова залетела от Тамариного Мэрвина. Тамара сказала, что убьет этого подлого жида, но девушки убедили ее, что гораздо полезнее заставить его оплатить очередной аборт. Мэрвин раскошелился на кругленькую сумму, оплатив услуги врача из Гринвич Вилледж, оказавшегося гораздо лучше своего коллеги из Нью-Джерси. Это так потрясло Мэрвина, что он уже мало чем мог помочь Тамаре. Тамара подумывала, не выйти ли за него замуж, чтобы доконать его семейку и в результате унаследовать все их денежки.
Силки не нравилось, что ее подруги становились такими циничными. Они относились ко всему легко, пока жили на Южной улице, но Нью-Йорк изменил девушек. Иногда по ночам, накинув на голову пальто, в своем углу переполненной квартирки Силки плакала, стараясь, чтобы ее никто не услышал. Возможно, им стоило вернуться домой и выйти замуж. Но несмотря на слезы, Силки знала, что это не принесет им счастья. Нет, они должны добиться своего, просто обязаны. Иначе она кончит свою жизнь, как и мать, умрет молодой. Силки была уверена в этом.
Мысли о смерти преследовали ее постоянно. То ей казалось, что ночью ее укусит крыса, и она умрет, то она опасалась, что заразится туберкулезом или заболеет цингой и у нее выпадут зубы. Она начала покупать витамины в аптеке, а в ресторане, в котором работала, ела все, что на вид казалось здоровой пищей. Она стала поправляться и приобрела удивительно привлекательный вид, несмотря на все свои переживания. Она становилась женщиной. Рассматривая свое тело в зеркале в ванной, она представляла себя в облегающем вечернем платье и мечтала о будущем великой певицы.
Девушки сделали пробную запись и даже заработали на ней немного денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120