- Что с тобой?
- А с _т_о_б_о_й_ что? Я думала, мы собираемся репетировать.
- Мы и собираемся. Но для начала мы должны лучше узнать друг друга. Как ты собираешься играть со мной сцену любви, если мы сначала не расслабимся?
- Ты пришел на репетицию или на свидание? - в бешенстве спросила Силки.
- А какая разница? Ты, что не любишь мужчин?
- Я люблю мужчин. А маленьких мальчиков не люблю. Если ты не хочешь работать, пожалуйста, уйди отсюда. - Она открыла дверь.
- Ну, давай-давай.
- Чего тебе давать?
- У тебя когда-нибудь был хороший оргазм?
- А тебя когда-нибудь трахали в рот?
- Ух ты! - парень расхохотался.
- Пошел вон!
- Кончай. Я вовсе не собираюсь тебя насиловать. Не хочешь со мной дружить, давай работать. Я думал, ты горячая.
Ее глаза наполнились слезами. Будь у нее сейчас нож, просто убила бы его. Она представила себе, как закалывает его в сердце, его надменное отвратительное смазливое лицо искажает гримаса изумления, и он падает замертво. Очевидно, он думает, что все чернокожие женщины либо шлюхи, либо нимфоманки. О, с каким бы наслаждением она его прикончила.
- Все другие актрисы, с которыми я работал, любили перепихнуться, заявил он с видом оскорбленной невинности. - В этом же половина удовольствия от репетиции.
Она отерла глаза. Может она ошибается, и он считает шлюхами и нимфоманками всех актрис, а не только черных.
- Я не актриса, - сказала она.
- Но я правда хочу с тобой познакомиться, - продолжал он. - Черт, ты похоже знаешь, как послать парня в нокаут.
Силки взяла книгу.
- Мы будем читать или нет? - спросила она.
Он пожал плечами и взял свой текст.
- Первая реплика твоя. Вот отсюда.
Таким был актерский класс. Психопатки в ступоре; подонки, для которых слово "репетиция" означало занятие сексом; дети, играющие в хиппи и болтающие о том, о чем даже представления не имеют; несчастный заикающийся старик, жаждущий, чтобы все лица женского пола обожали его, и таким образом компенсирующий свой комплекс неполноценности. Некоторые ребята уже работали в шоу, и не были неудачниками. А вот остальные! К чему были все эти слезы, публичное обсуждение личной жизни и самобичевание. Неужели все были настолько одиноки, что только здесь могли получить внимание и любовь? Мистер Либра полагал, что в школе ее подготовят к выступлению на Бродвее. Побывал бы он в этой школе сперва! У обезьян можно большему научиться, чем у этих растерянных закомплексованных людей. Никогда еще Силки не ощущала такой растерянности и подавленности. Как ей хотелось поговорить с Диком, спросить его совета, узнать, что ей нужно делать в этом классе, сможет ли она когда-нибудь это понять, сможет ли научиться играть? Она страшно нуждалась в Дике, но того не было. Но она увидит его осенью, если будет работать в шоу. Может, это спасет ее жизнь. А пока она будет работать и попытается изо всех сил сделать то, что от нее ждут, если только ей удастся понять, что от нее требуется.
Они с Доном показали свой отрывок, и Саймон Будапешт сказал, что она была "недурна". Потом он спросил ее, где она почерпнула материал для подобных переживаний и Силки сослалась на воспоминания детства. На самом деле ее питали презрение к Дону и те чувства, которые он в ней вызвал. Это очень согласовывалось с настроением пьесы и выглядело естественно. Но она не могла сказать это при Доне, хоть тот и был подонком.
После занятий Саймон Будапешт отвел ее в сторону.
- Если вы презираете партнера, используйте это в сцене, - сказал он.
- Презираю, и использовала именно это, - ответила Силки.
- Я так и подумал. Используйте больше. Пусть все выльется наружу. Я хочу, чтобы вы показали это еще раз. - И ушел, не попрощавшись.
Так вот в чем дело! Настоящие чувства, как в жизни! Теперь для Силки все становилось понятнее. И она почувствовала себя лучше. Кажется, Саймон Будапешт понимает ее, кажется, она ему даже нравится. Он ведь мог сказать все это перед Доном и перед всем классом, но он пощадил чувства ее и Дона. Может он и не такой безумец, как кажется. Дон выскочил за Силки в коридор.
- Что он сказал? Что он сказал?
- Он сказал, чтобы мы повторили сцену.
- Он мог и перед всем классом сказать об этом. Вот повезло тебе, что он с тобой заговорил. Ты, должно быть, ему понравилась.
- Ты серьезно так думаешь?
- Да-а. Он никогда не говорит в лицо, если ему понравилось, но если он остается побеседовать наедине, это верный знак, что ему интересна твоя работа. - Дон смотрел на нее с новым оттенком уважения.
"Моя работа", - подумала она. Петь - вот ее работа. А теперь еще и актерский труд. Она вспомнила первый вечер с Диком. Уже тогда он советовал ей начать брать уроки актерского мастерства. Дик всегда прав во всем! Она так по нему скучала, что ей казалось, что у нее постоянно болит сердце. Люди действительно могут испытывать такую боль. Теперь Силки знала об этом. Оказывается, это непросто красивые слова из песен. И ей надо работать изо всех сил, и постараться научиться всему как можно лучше, чтобы когда они с Диком наконец опять встретятся, Дик мог гордиться ею. Мистер Либра сообщил, что через несколько недель даст ей сценарий, чтобы Силки начала привыкать к мысли о том, что бродвейский мюзикл не сон, а реальность. Хотя, наверное, лучше было не осознавать это, потому что осознай она это полностью, она бы так перепугалась, что и читать бы не смогла, несмотря на все уроки актерского мастерства.
"Почему так получается, - спрашивала себя Силки, - что сейчас, когда исполняются мечты всей моей жизни, я готова от всего отказаться лишь бы только вернулся Дик?"
На самом деле, Силки не была уже столь в этом уверена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120