Наконец-то у нее появилось что-то свое. Для этого она работала как лошадь. А теперь она день и ночь слонялась по квартире и чувствовала себя Евой в садах Эдема в ожидании Адама.
Силки забила холодильник мясом, овощами, мороженым. Она начала заботиться о своем здоровье. Она купила весы и теперь следила за своим весом. В ванной было много стеклянных полочек, которые предназначались для косметики, духов, дезодорантов. Каждый вечер (а по четвергам и субботам дважды) она выступала в шоу, стараясь относиться к каждому выступлению так, как будто это премьера. Затем на такси она возвращалась домой, устраивалась на балконе и потягивала шампанское, любуясь огнями города, потом укладывалась в свою огромную кровать и смотрела телевизор, пока не засыпала. Репортеры, приглашавшие ее на ланч в "Сарди", или приходившие к ней на квартиру взять интервью, спрашивали, что она делает в свободное время. Силки отвечала, что читает (что соответствовало действительности) и встречается с друзьями (что было явной ложью) и пишет стихи (о чем надоумил ее Либра). Она говорила, что занимается медитацией (еще одна причуда мистера Либры), не добавляя однако, что медитация сводится к одиноким часам на балконе с бокалом шампанского. Она говорила, что хотела бы выйти замуж и иметь детей, но сейчас она слишком занята своей карьерой, и времени на какие-то серьезные отношения у нее просто нет. Она говорила, что у нее есть поклонники, с которыми она встречается, но отказывалась назвать имена. И, конечно же, они темнокожие, хотя против белых она ничего не имеет. На самом деле, она вообще ни с кем не встречалась, ни с белыми, ни с черными. Она бы даже не возражала, будь они хоть зеленые в красный горошек. Но их просто не было.
Либра иногда устраивал для нее вечеринки. Познакомил ее со своим клиентом Шадрахом Баскомбом, боксером, который скоро должен был стать звездой киноэкрана; устраивал встречи с несколькими молодыми людьми, которые стремились попасть в газетные колонки сплетен. Но, исключая Шадраха, эти знакомства чаще походили на деловые встречи, чем на свидания, и никогда больше этих людей Силки не встречала. Трах-Шадрах, как его все называли, тут же уложил ее в постель. Она не сопротивлялась - он был привлекателен, а она - одинока. Но его тупость и тщеславие Силки не понравились. Он обозвал ее в постели паршивой лентяйкой и пообещал вылечить. Они встречались еще дважды, но он ее не вылечил. Она даже не притворялась довольной. Иногда она думала о Хетчере Вилсоне, и в конце концов пришла к выводу, что, упустив его в свое время, повела себя, как полная дура. Она даже и не вспоминала о Дике, а когда случайно мысли сами приходили в голову, то единственное, что она чувствовала, - это радость, радость избавления от того, что ей казалось стихийным бедствием.
Она дала несколько больших телевизионных интервью (текст ей написал мистер Либра), избежала скользких тем и старалась быть остроумной, веселой, невинной и искренней. Иногда ее так и подмывало сказать перед всей этой многомиллионной телевизионной аудиторией что-нибудь похабное и шокирующее, чтобы за одну секунду уничтожить всю свою карьеру. Это желание ее пугало. И очень хотелось узнать, испытывают ли подобное желание и другие знаменитости во время интервью. В ожидании интервью в павильоне телестудии все были милы друг с другом, потому что нервничали, а уходили, даже не попрощавшись. Однажды она видела, правда, как парочка обменялась телефонами, заверяя друг друга, что она/он с мужем/женой будут очень рады познакомиться друг с другом, но в этом не было ни грамма романтики. Вот она, слава! Сплошь - мишура и позолота. Живешь в своей собственной пластиковой коробочке, улыбаешься, и делаешь вид, что счастлив, но все это ложь. В пластиковый домик другого нельзя проникнуть, да никто этого и не допустит.
Ее телефонный номер был зарегистрирован на имя владельца квартиры, у которого она ее арендовала, и не был внесен в справочник из соображений безопасности. Да и сама Силки вовсе не хотела в два часа ночи прислушиваться к похабным вздохам, доносящимся из трубки.
Иногда она ходила на вечеринки, которые устраивались после шоу, в сопровождении мистера Либры, или в окружении почетного эскорта, организованного им же. На приемах толпились звезды, и у каждого, кроме нее, казалось, были друзья. Звезды ее игнорировали и делали вид, что она не производит на них ни малейшего впечатления. Ведь они тоже - звезды, и прекрасно знают, что слава - это блеф. Они болтали друг с другом о детях, гольфе и новых диетах, иногда о бизнесе и политике, но чаще всего обсуждали всякую ерунду. Их разговоры ничем не отличались от разговоров их поклонников, возвращавшихся домой после представления. Силки радовалась, узнавая людей, о которых слышала раньше. Когда мистер Либра представлял ее очередной знаменитости, чьим искусством Силки восхищалась, она молчала, не решаясь ни о чем говорить. А люди наверное считали ее либо глупой, либо заносчивой.
В театре ее жизнь, казалось, тоже никого не волновала. Она приезжала вовремя и уединялась в гримерной. Парикмахер колдовал над ее париками. Костюмерша готовила ей чай с медом. Силки изредка обменивалась с нею банальными фразами. Потом она почти все время проводила на сцене, забегая лишь на секунду в гримерку, чтобы переодеться и сменить парик. А потом Силки возвращалась, слишком возбужденная, чтобы чувствовать усталость, и слишком усталая, чтобы искать себе компанию для ужина. Швейцар не пускал в ее комнату посторонних. Люди, с которыми она выросла, не могли купить билет даже на галерку. Когда какие-то знакомые ее друзей все-таки проникали к ней, Силки радовалась, но сдерживала себя, не зная как себя с ними вести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120