Но дождался не троллейбуса, а Регину и снова пошел за ней как приклеенный.
Занозин вдруг опомнился — он стоял при входе на Пушкинскую площадь, здесь поле обзора резко расширялось, и была не просто толпа, а настоящий людской водоворот. Регина и парень вот-вот растворятся в потоке людей, идущем снизу от «Макдоналдса»…
Чтобы продолжать наблюдение, ему надо было срочно перебираться на другую сторону. Он, натыкаясь на прохожих, кинулся в подземный переход. Внизу был обычный сумасшедший дом. Там сталкивались идущие с разных сторон человеческие потоки, людей выплевывали двери метро, по длинному переходу с другой стороны площади напирали какие-то оторванные рокеры, перед киоском, торгующим кассетами и дисками, как обычно, топтался клуб любителей контрафактной продукции, бесцельно фланировали праздношатающиеся молодые люди восточного типа, у ларьков толклись зомбированные видом товаров покупатели, торговки с рук висли у всех на ушах. Занозин, распихивая окружающих, пробивался к выходу.
Рядом возникла какая-то тетка с вопросом: «Молодой человек! Вам свадебные платья не нужны?»
«Рано еще!» — рявкнул на нее Занозин. "Господи!
Неужели я похож на жениха?" — ужаснулся он про себя мимоходом. Перепрыгивая через ступеньку и постоянно врезаясь в чьи-то животы, он пробкой выскочил на тротуар и оглянулся. Его опасения оправдывались — Регины и ее «хвоста» нигде не было видно. Вадим топтался в толпе на углу — там, где когда-то располагался универсальный магазин «Наташа», непреходящая мечта советских модниц — и крутил головой как сумасшедший. Он очень надеялся, что Регина не вздумала спускаться к «Макдоналдсу» и дальше на Бронную. Он посмотрел в том направлении. Безнадежно — сплошные головы, люди толкутся, как рыбы во время нереста.
Он быстро перешел к скверу с фонтаном и попытался разглядеть Регину там. «Будем рассуждать логически, — призвал себя к порядку Занозин. — Я ей что сказал? Идти бульварами. Будем исходить из того, что она так и сделала». Рассуждения эти были не очень убедительными. Занозин знал по опыту, что от женщин неизвестно чего ждать — мало ли о чем они договорились… У Занозина была одна такая знакомая, которую невозможно было оставить на одном месте и найти там же через пять минут. Он говорил:
«Жди меня здесь, никуда не ходи, я вернусь через секунду» — и, конечно, когда он возвращался, ее там уже не было. Она обязательно шла куда-нибудь его искать, Занозин в конце концов набредал на нее в километре от того места, где они договаривались встретиться. При этом она обычно оправдывалась следующим образом: «Мне почему-то показалось, что ты пойдешь туда…» Она была неисправима. Но Занозину тогда казалось, что это лишь добавляет ей очарования.
Но сейчас выбора не было — он кинулся вниз по скверу к дорожке, которая наискосок выводила прохожих на Тверской бульвар. Пока Занозин топтался, пережидая поток машин, несущихся с Пушкинской, там, на аллее между тополями — правда, уже довольно далеко от себя — заметил мелькнувший красный рюкзачок. Регина Никитина как заинька старательно шла бульваром.
«Ай, умница!» — не мог не восхититься Занозин.
Теперь он был уверен, что и дальше Регина все сделает как надо. Он решил не перебираться на бульвар, а пошел по улице вниз, к Театру Пушкина. Прибавил шагу. Красный рюкзак — хороший ориентир. Вадим вгляделся в фигуру Регины — спина напряжена, голова наклонена вперед, смотрит под ноги, нервничает…
Регинин прилипала обнаружился очень скоро — он тоже двигался бульваром, но держал дистанцию и шагал не по центральной, а по боковой песчаной дорожке. Пока все по плану.
Не доходя до «Кропоткинской», Регина сошла по лесенке с бульвара на правую сторону улицы и направилась дальше, к переходу на углу. Вадим ускорил шаг (теперь он почти нагнал парня в кепке и чуть не упирался ему в спину) и приготовился. Когда они поравнялись с подворотней, Занозин резко, от души толкнул парня вперед и вбок направо, так что тот оказался внутри подворотни и с размаху шмякнулся грудью о кирпичную стенку. Занозин навалился ему на спину, прижав левой рукой поперек лопаток к кирпичам. Парень был на полголовы выше и тяжелее, поэтому пока он не опомнился, следовало действовать очень жестко. Вадим быстро обшарил его левой рукой, правой упирая под ребра ствол.
— Поворачивайся, только медленно, — скомандовал Вадим.
Парень медленно повернулся. Кепка с головы его слетела, на щеке красовались свежие царапины — «поцеловался» со стеной. Занозин обшарил его спереди. Оружия у парня не было. Он посмотрел ему в лицо — ничего особенного. Лет тридцати, мордатый, обычная нынче стрижка почти под ноль, бритый высокий затылок, маленькие серые глаза. Удивило то, что парень не только не испугался — а девять из десяти человек, знал Занозин наверняка, в такой ситуации испугались бы, но даже, кажется, и не опешил.
«Нехорошо», — подумал Занозин.
— Ты что, мужик? Охренел?
Вопрос задан нарочито грубо и фамильярно — именно так у мужчин определенного социального слоя, даже если они видят друг друга впервые в жизни, принято общаться между собой. По крайней мере, в России.
— Не дергайся. Быстро отвечай, кто ты такой, — сквозь зубы процедил Занозин. Его тон тоже был далек от любезного. Он не забывал чувствительно тыкать парня под ребра стволом.
— С какой стати я должен тебе что-то отвечать?
Не опуская пистолета, Занозин вынул левой рукой из внутреннего кармана куртки удостоверение — левой рукой из левого кармана делать это было неудобно, корочки застряли. Вадим напрягся и досадовал. Наконец он выдернул книжечку и раскрыл ее перед носом сероглазого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103