А меня… Сама понимаешь. Сделай так, чтоб в вестибюле никого не было, и подай мне знак. Скажи им, что есть мы будем в номере. Глава X У посетителя был унылый, измученный, жалкий вид. Он предъявил удостоверение:– Инспектор Живраль. По поводу заявления об исчезновении…Горничная в панике устремилась в гостиную:– Месье, месье, полиция!Обращаясь к Жанне и Женевьеве, Жорж проговорил:– Ах! Наконец-то! Есть все-таки правосудие во Франции.– Не сиди так! – строго сказала Жанна Женевьеве, у которой было отсутствующее выражение лица. – Это тяжело, я понимаю. Но ты же хотела развестись? В чем же дело?Женевьева поежилась:– Полиция… Какой стыд… – Надо пережить этот неприятный момент. – Жорж пытался успокоить сестру. – Иди, Жину, иди…Он легонько подталкивал ее к двери.– Идем со мной, Жорж… – произнесла Женевьева умоляющим тоном.– Сейчас приду, не бойся.Инспектор сидел в прихожей и шевелил ногами, морщась от боли. Увидев Женевьеву, он чуть привстал, отдавая дань вежливости, и тут же уселся вновь.– Прошу прощения, что побеспокоил вас в воскресенье, мадам. Это вы Женевьева Журлье, по мужу Куртуа?Она молча кивнула. От волнения ее сердце забилось сильнее: лишь бы с Жюльеном ничего не случилось… Инспектор продолжал монотонным голосом:– Вы заявили об исчезновении мужа… – Он заглянул в грязный блокнот. – Вчера, в субботу, в двадцать два часа сорок минут?Женевьева испуганно вскрикнула:– Вы нашли его? – Она судорожно сплела пальцы. – Он умер, да?Живраль посмотрел на нее мрачным взглядом, в котором сквозило некоторое удивление.– Нет, мадам. Я просто уточняю сведения.Женевьева опустилась на стул. «Любопытно, – подумал полицейский, – такое впечатление, будто она разочарована, что он не умер». А вслух сказал:– В последний раз вы видели его вечером в субботу, в девятнадцать часов тридцать минут. Так?– Не совсем, – вмешался Жорж, появляясь в прихожей.– Ну да! – сказала Женевьева. – У меня было свидание…– Дай мне сказать, – отрезал Жорж, поворачиваясь к Живралю. – Она его не ВИДЕЛА, она говорила с ним по телефону. Это разные вещи!Инспектор согласно кивнул, послюнявив карандаш.– Ясно. – Он внес уточнение в блокнот. – А где он находился в этот момент?– В своей конторе, в здании «Ума-Стандард» на бульваре Осман… Это на углу…Инспектор жестом дал понять, что знает это место, и она замолчала, глядя, как он записывает ее слова.– Вы уверены, что он звонил именно оттуда?– Это я ему позвонила.Живраль изобразил понимание, но это выражение исчезло с его лица, когда он, извинившись, наклонился, чтобы помассировать щиколотку.– Со вчерашнего дня с полудня на ногах. Так что сами понимаете…– Вижу, вы и воскресенье работаете, – сказал Жорж с той долей любезности, которая должна была показать его демократические взгляды.– Посменно. Кто-то же должен работать, что бы там ни говорили о полицейских. Те, за кем мы гоняемся, и по воскресеньям не сидят без дела.Живраль вновь послюнявил карандаш. Женевьева отметила про себя, что у него удивительно белые зубы.– Ладно, – проговорил он. – С тех пор вы его не видели?Женевьева покачала головой, делая над собой отчаянные усилия, чтобы не разрыдаться.– И не слышали о нем? – настаивал Живраль.– Ни слуху ни духу, – ответил Жорж.Инспектор закрыл блокнот. Жорж сделал шаг вперед:– А скажите… Со своей стороны вы выяснили что-нибудь?– Ничего. Мы только начинаем, месье, – сказал Живраль, показывая на блокнот, прежде чем убрать его в карман.– Значит, за двадцать четыре часа вы ничего не сделали, ничего не предприняли? Великолепно! Ах! Хороша же полиция во Франции! – рассердился Жорж.Живраль пожал плечами:– Мы уведомили больницы, полицейские комиссариаты… Что же вы хотите еще? В субботние вечера этих «исчезновений» столько… тут надо действовать осторожно. Обычно после полуночи все улаживается.Женевьева поднесла руку к губам, чтобы заглушить крик.– Я говорю это не для того, чтобы вас обидеть, мадам, – оправдывался инспектор, – но мужчины, а? Вы ведь знаете, что это такое…Она больше не могла сдерживаться и заплакала, закрыв лицо руками. Жорж, казалось, был в затруднении. Живраль попытался загладить оплошность:– Заметьте, есть такие, которые возвращаются домой к жене только в понедельник утром… Не надо волноваться. К чему так переживать, мадам? Значит, вы знаете, где он?Женевьева быстро подняла голову. Она напоминала затравленного зверька. Жорж тут же вмешался:– Кстати, инспектор, я хотел бы сообщить вам, что… я собираюсь завтра утром в прокуратуру, чтобы предъявить моему зятю обвинение в мошенничестве…– А… Обвинение в мошенничестве… Но это не по моей линии…Приоткрыв рот, инспектор смотрел на Жоржа и, вытянув ноги, усаживался поудобней.– По вашей… Косвенно, поскольку речь идет о моем зяте. Он украл у меня деньги…– Жорж, умоляю тебя! Месье это не интересует.– Напротив, мадам. Существует три человека, которым необходимо рассказывать все, абсолютно все: врач, духовник и полицейский… Значит, месье Куртуа украл у вас деньги… И вы думаете, он поэтому сбежал?– Нет… Он не знает, что мне об этом известно.– Ага… И вы, значит, собираетесь подать жалобу?..– Да, именно. Прокурору. Завтра же утром. Я узнал обо всем лишь в субботу поздно вечером.– Ясно, ясно… – Живраль испустил глубокий вздох. – Следовательно, вы понимаете, месье, что до сего момента мы не могли ничего знать. Но, разумеется, вы считали нужным поставить меня в известность… – Он слегка оживился. – По-вашему, значит, существует некая связь между его исчезновением и мошенничеством…Женевьева остановила его гневным жестом:– Никоим образом, месье! Поскольку по телефону он как раз говорил мне…– Простите, простите… Подумайте, мадам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46