Гравировка на стеклянной дверце. "Александру Боярину за победу в финале конкурса «Загадай мелодию». Боярин, Боярин… Где-то слышал. Ах да, «Русский таран».
Пара кастрюль, аквариум с живой рыбой. Рыбный день. Вернее ночь. Я покормил рыбок сухим кормом, хранившимся в одной из кастрюль, и вернулся в зал.
Четыре часа одна минута. Кто говорит, что минуты тянутся, а годы летят?
Увы, летит все. Со сверхзвуковой скоростью. А как хочется остановиться, задуматься. Поговорить о прожитых годах, о вечной молодости и системе «Полароид». Живите настоящим, друзья мои, живите настоящим.
Ну вот, испортил сам себе настроение. Другой бы счастлив был, что еще одного клиента на тот свет спровадил, а мне ужасно грустно.
В подавленном настроении я вернулся в холл. К черту. Искать выход в такой обстановке просто невозможно. Пожалуй, стоит спокойно разобраться с охотниками. Сколько их там у нас осталось? Трое. Даже если не найду выход и головушка моя превратится в кисель, буду знать, что страдаю не напрасно.
Сам погибай, а товарища забивай.
Они меня быстро найдут. У них приемники, а у меня жучки и, кстати, педикулез. Но это так, между прочим. Настройся на лучшее. «Флавиан плюс».
Концерт по заявкам. Презент.
Мне вдруг опять стало хорошо. В голове заиграла мелодия. Знакомая до чертиков. А, это же…
Я поставил ружье к колонне и начал танцевать макарену. Раз-два-три – а-гап!
Я закрыл глаза. «Макарена, макарена». А-гап! Я засмеялся. Все-таки смог осилить этот танец. А-гап!
Чпок! Я отличил бы этот звук от сотен других. Хрустящий лязг металла и гулкий щелчок. Такой звук издает только одна штука на свете. Затвор автомата Калашникова. Доплясался, мечтатель. Тебя уже нашли.
Я убрал руки с пояса и тихонько-тихонько повернул голову. До ружья было метра три. До пистолета сантиметра три. Иди-ка сюда, малыш.
– Пушку на землю!
– Здесь нет земли, тут линолеум от «Искрасофта».
– Тогда на линолеум! И без глупостей.
Что было делать? Вот оно, проклятое благородство. Ну не могу, не могу стрелять в женщину. Вы что думаете, я не смог бы в прыжке выхватить пистолет, попасть между глаз противнику и мягко приземлиться? Поверьте, товарищ был бы мертв до того, как я опустился бы на линолеум. Но женщины…
Кто еще позаботится о них, кроме двух Джонсонов?
Я бросаю пистолет в сторону. Отказать в просьбе такому ангельскому голосу?!
– Повернись!
Поворачиваюсь.
– Флавиан?!
– Ксения?!

РЕКЛАМА
"Я работаю палачом в одном из наших лагерей. Работа ответственная и нервная. Иногда до обеда еще далеко, голод напоминает о себе, а приговоренные все прибывают и прибывают. Но я нашел для себя выход.
«Стингерс»! Отличный дизайн, великолепная конструкция. Полон снарядов – щелк и порядок! «Стингерс» – мощное оружие, бьющее прямо в цель!"
Глава 5
Она была прекрасна. Еще милее, еще желаннее, чем тогда, в Сочи. Сшитый явно по заказу маскировочный комбинезон плотно обтягивал стройную фигурку, высокие армейские ботинки отражали свет лампочек, кепочка «а-ля командос» скрывала чудесные волосы. Верхняя пуговичка комбинезона была расстегнута, что делало Ксению сексапильной, как Шэрон Стоун.
Такой же микрофончик в ушке, проводочек… И автомат, нацеленный прямо в мое сердце.
– Ну что же ты, Ксения? Стреляй, доставь себе удовольствие. Ты ведь этого хотела? Ты ведь заплатила бешеные деньги…
– Флавиан…
Она опустила автомат. Я не двигался.
– Здесь есть неплохой ресторанчик, – прервал я немую сцену. – Может, посидим, объяснимся. Там классный «Чибо».
– Извини, я не пью кофе.
– Но не здесь же стоять? Тут где-то парочка твоих конкурентов бегает.
– Пойдем.
Ксения протянула мне руку. Рука была влажной и мягкой. Ну откуда, откуда в людях столько похоти?
Она повела меня по коридору. Ружье я забыл в холле.
– Я смотрю, ты все-таки научился танцевать макарену?
– А я смотрю, ты по-прежнему моешь голову чем придется?
– С чего ты взял?
– Шляпка.
– И не говори, перхоть замучила.
Ксения довела меня до каких-то дверей.
– Я, когда тебя искала, случайно на комнатку наткнулась. Здесь хоть мебель есть.
– Это все режиссер, мой бывший муженек. Он заявил, что тебя повязали менты и упаковали в кутузку. Мол, надо будет пойти дать показания.
Такое может только присниться! Мебель от «Ангелины». В комнате стояла широкая двуспальная кровать, пара кресел, журнальный столик. Замка в дверях не было, жалко. Значит, будут мешать.
Ксения бросила автомат на кровать, упала в кресло, вытащила из уха микрофон.
– Хорошо ловит? – кивнул я на приемник.
– Ничего. Чем ближе объект, тем сильнее сигнал.
– Я так и думал.
– У тебя тоже перхоть?
– Никогда не страдал.
– Зачем же тогда кепочка? Здесь же жарко.
– Кепочка… Снял бы, да боюсь голову потерять. Между прочим, твой приемник ловит сигнальчик из этой кепочки. И если я не разминируюсь через час сорок пять минут… Ой как больно будет. Хуже, чем зуб вырвать.
– Что значит не разминируешься?
– Не найду выход с дешифратором. Но что мы все обо мне да обо мне? Я ждал тебя тогда, Ксения. Каждый вечер ждал. Почему ты не пришла? Я ведь мог не выдержать и напиться.
Ксения расстегнула еще две пуговички (ой, мама родная, сейчас улечу!) и достала черный шнурок с ракушкой.
– Я не забыла тебя, Флавиан.
Слеза скатилась из моих глаз на брюки. Я бросился к Ксении.
– Но тогда почему, милая моя, почему?
Ксения злобно сверкнула глазами.
– И ты поверила, Ксения?
– Он показал мне заметку криминальной хроники местной газеты.
– Господи, ты веришь всему, что пишут в газетах?
– Теперь не верю. Потом он сказал, что тебе дали шесть лет – от звонка до звонка. Я не стала добиваться свидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21