“Как может что-то человека устраивать, если его вдруг принимаются заворачивать в скользкие, вонючие водоросли, которые покрывают буквально каждый сантиметр тела”, — размышляла Риган. Вслух же она сказала:
— Да, все прекрасно.
— Скажите, если что-то будет не так. Некоторые клиенты, страдающие клаустрофобией, эти процедуры переносят не очень хорошо.
“Еще бы”, — мысленно согласилась Риган.
— Но когда процедура закончится, вы так за-а-амечательно будете себя чувствовать! С вашей кожи будут сняты все омертвевшие клеточки, все токсины будут удалены, вымыты из вашего организма.
— Именно это рассказывала мне одна женщина, которая уже побывала у вас. Мы с ней сидим за одним столиком в ресторане.
— А как зовут вашу знакомую?
— Иммакулата Буттакавола.
— Да, она была у нас на днях. Симпатичная женщина. И очень любит рассказывать о своей семье.
— Я знаю.
— Кстати, она опять зайдет к нам сегодня во второй половине дня, чтобы сделать прическу. Она сказала, что сегодня идет на вечеринку. Видимо, приглашена в гости к вам? — Да.
— Замечательно, — сказала девушка тем близким к шепоту мягким голосом, которым владеют сотрудники салонов красоты — этих затемненных, похожих на пещеры заведений, где клиентов пытаются научить искусству самосовершенствования. — А теперь расслабьтесь и получайте удовольствие. Я буду рядом, если вдруг зачем-то понадоблюсь. Через полчаса мы снимем с вас простыни, вы примите душ, после чего начнется вторая часть процедуры. — Девушка с поклоном удалилась, а Риган закрыла глаза.
Прошло несколько минут, однако расслабиться ей так и не удалось. Ее вновь поглотили мысли об Атене и ее семье. Сначала под грудой листьев были обнаружены останки Атены. Затем кто-то попытался отравить Пенелопу. Теперь еще возникли некоторые вопросы насчет Камерона Хардвика. Риган стало немного жарко, она попыталась повернуться и тут только поняла, как ограничена в движениях. Точно так же ощущала она себя и в том деле, расследованием которого занималась. Да и что вообще полезного могла она сделать на корабле, посреди океана. Она и тут была скована в движениях. “Черт побери! И почему только я теряю свое время, лежа здесь?” — размышляла Риган, чувствуя, что пот струйками вытекает из каждой ее поры.
Нестерпимо горячей стала и маска на лице. Казалось, все тело разбухло, раздулось от влаги. Риган попыталась еще раз пошевелиться, двинуть руками, но те были слишком крепко прижаты к бокам плотными простынями.
Тут Риган охватила секундная паника. Она даже представила себе тело Атены, которое вот так же лежало и разлагалось в лесу, неподалеку от Ллевелин-холла, покрытое пахнущими плесенью грязными листьями.
— Мисс. Мисс-с-с, — решилась позвать девушку Риган.
* * *
Было уже три часа, когда Риган и Вероника вернулись в свою каюту.
С новой прической, макияжем, наманикюренная, свежая после массажа, Риган горячо благодарила леди Экснер:
— Спасибо огромное, Вероника. Начало у всего этого было, скажем так, “не очень”. Зато потом все пошло просто прекрасно.
— Что ж, мне кажется, немного страданий всегда хорошо для души, не правда ли? Извини, дорогая, что купание в водорослях не очень тебе понравилось. Видишь ли, когда я сама принимала эту ванну, то просто представила себе, что нахожусь в крепких объятиях сэра Джилберта. Когда у меня это получилось, то потом я уже не желала, чтобы это кончалось. — Вероника посмотрелась в зеркало над макияжным столиком и чуть подправила рукой прическу. — А ты когда-нибудь бывала влюблена, Риган?
— Да, однажды. Было это в седьмом классе. Вероника хихикнула.
— Нет, я говорю серьезно.
— Ну, было у меня несколько неудачных увлечений. Кто может знать, влюблен он на самом деле или же нет? — Риган пожала плечами и принялась внимательно изучать свои ногти, которые теперь были аккуратно покрыты лаком. Цвет лака в салоне был поименован “восхитительно красным”. “Не слишком ли ярко, броско они мне покрасили ногти? — засомневалась Риган. — Может быть, надо было ограничиться цветом поскромнее, например, “головокружительным фиолетовым” или “сексуальной клубничкой”. Кто это, интересно, сидит и выдумывает такие идиотские названия?”
— Когда ты действительно влюбишься, — продолжала повествовать Вероника, — то это в корне изменит всю твою жизнь. И ты сразу поймешь, что по-настоящему влюбилась. Правда, приходится поцеловать кучу, так сказать, жаб, прежде чем найдешь своего принца.
— Дело в том, что я целовала предостаточно принцев, которые потом вдруг оказывались обыкновенными жабами, — пробормотала Риган.
— Риган, я очень надеюсь, что ты все же в конце концов повстречаешь кого-нибудь вроде моего сэра Джилберта. Я признаю, что порой привираю, рассказывая про него, но он был и навсегда останется единственной в моей жизни любовью.
Риган присела на кровать рядом с леди Экснер.
— Похоже, что так оно и есть.
— Дорогая моя, я была, конечно, долгое время одна, до того как повстречала его. И, естественно, почти все стали считать меня сумасшедшей: уж больно много времени я проводила с человеком, который был на столько лет меня старше. Но душой он был так молод! С ним я чувствовала себя какой-то особенной, такой любимой! В его присутствии я как бы была у себя дома, все мне было знакомо. Некоторые люди считали, что я с ним связалась только из-за денег. — Вероника заговорила громче. — Но это неправда! Он сам пожелал, чтобы мы поскорее поженились, потому что хотел, чтобы у меня было все необходимое, если вдруг с ним что-то случится. Я считала, что мы все же торопимся со свадьбой, но он настоял на своем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83