После чаепития, в процессе которого дамы перешли на «ты», Лиза попросила разрешения прочесть злополучную тетрадку. Надежда, естественно, разрешила, а когда с чтением было покончено, пересказала версии, которые они с Эдиком выдвинули, опираясь на рассказ и туманный намёк Ирен, и даже показала план холла, где происходило действие. Елизавета взяла бумажку с чертежом, долго его разглядывала, а потом спросила:— Тут масштаб выдержан? Сколько примерно метров от лавки курильщиков до стенда и от стенда до двери в конференц-зал?— От лавки до стенда метров шесть, холл у них здоровый. А от стенда до зала метра три, наверное, — сказала Надежда.— Тогда он бы не успел. Смотри: Ирен услышала звук падения, когда копировала отчёт. Сколько там было страниц? Две-три? Скопировать их — минута, не больше. После этого она сразу вышла из-за лестницы и оказалась в точке, откуда просматривается весь холл, правильно? За эту минуту убийца должен был склониться к жертве, убедиться, что она мертва, дотащить до стенда, нырнуть под щит, потом добраться с грузом до дальнего угла под лестницей, выбраться из закутка, добежать до конференц-зала, вставить ключ, открыть замок, вынуть ключ, юркнуть за дверь и закрыть её за собой. А груз у него, между прочим, был тяжёлый. Не верится мне, что он так быстро управился. Скорее всего, он остался стоять за стендом. И скрип, который Ирен слышала, тому подтверждение. Он хотел посмотреть, кто сидит в курилке и неосторожно прислонился к щиту.— Но тогда бы Ирен его увидела! Она же смотрела в сторону стенда.— Ты сама говоришь, что при электрическом освещении стенд — в глубокой тени.— Да, но в половине пятого на улице ещё достаточно светло.— В половине пятого на улице сумерки. А Ирен наверняка вышла в холл позже. Ты говорила, что примерно в половине пятого ей дали отчёт и она отредактировала его в комнате, а потом ещё думала над вставкой. Минут пятнадцать все это, наверное, заняло. Если бы в холле к тому времени не горел свет, она не смогла бы читать.Раздался кодовый звонок, Надежда пошла открывать. Она как раз приводила Эдику Лискины аргументы, когда они вошли в кухню и увидели застывшую Лиску, которая смотрела перед собой страшным взглядом.— Что?.. Что случилось? — перепугалась Надежда.Елизавета пошевелилась.— Я вспомнила. Вспомнила, почему мне пришла на ум детская страшилка. Чёрные ноги! Таська в бреду два или три раза упомянула чёрные ноги.Эдик плюхнулся на табуретку и схватился за голову. Надежде не было нужды спрашивать, что с ним. Эдик всегда, сколько она его помнила, носил чёрные вельветовые джинсы. Разных моделей, разных фирм, но непременно чёрные и вельветовые. Даже на свадьбу их надевал.— Ты помнишь, кто ещё в тот вечер был в чёрных штанах? И в чёрных ботинках? — спросила она быстро.— Да, — простонал он. — Базиль был в чёрном костюме и белой рубашке, мы ещё шутили насчёт смокингов. Дескать, не рассылал ли Джованни приглашения с припиской: «форма одежды — вечерняя»? Джованни был в чёрных джинсах. Эжен всегда одевается одинаково — в чёрную кожу. И обувь у всех нас была чёрная.— Так, все сходится. Ты, Базиль, Джованни, Эжен — четыре человека. Мужчины. Базиля и Джованни мы уже отбросили в прошлый раз. Значит, остаётся Эжен. Тем более что и тот, с пистолетом, кажется, был в чёрной коже. Я не уверена, но похоже на то.— Боже, но почему?! У Эжена, конечно, вид немного инфернальный, но он вполне приятный парень. Несчастный только. Его жена бросила, а он — однолюб. Третий год в депрессии. Зачем ему понадобилось убивать этого качка? А Ирен? Он к ней всегда хорошо относился… И она к нему. Рассудком он, что ли, повредился?Зазвонил телефон. Надежда сняла трубку.— Да?— Простите, можно Эдуарда к телефону? — спросил женский голос.Надежда часто шутила, что могла бы выжить и без разума, за счёт одних инстинктов. Они срабатывали у неё молниеносно, гораздо быстрее, чем включалась мысль. Вот и сейчас, она ещё не успела осознать, что означает этот звонок, когда услышала собственный равнодушный голос:— Вы ошиблись номером.И только потом, уже нажав на рычаг, почувствовала, как кровь отливает от лица.— Эдик, ты говорил кому-нибудь, где тебя искать?— Нет. Я вообще никому не сказал, что собираюсь скрываться. Жена в отъезде, родители тоже. Думал позвонить своим девочкам на работу, но так и не позвонил. Что бы я им сказал? А что, это меня спрашивали? Не может быть. Наверное, действительно ошиблись номером.— Думаешь? — спросила Надежда с сомнением. — Вот что. Позвони-ка сейчас кому-нибудь из своих хороших знакомых, лучше — не связанных с работой, и спроси, не интересовался ли тобой кто-нибудь.Эдик хмыкнул, но достал из кармана записную книжку и придвинул к себе аппарат.— Алло, Женька? Привет, это Эдик… Что?.. Дама, говоришь? Нет, понятия не имею… Да, странно… Извини, я тебе попозже перезвоню. — Он положил трубку и затравленно посмотрел на Надежду. — Чертовщина какая-то! Откуда убийца — Эжен или кто угодно другой — может знать телефонные номера моих друзей? Твой, Женькин? С тобой мы целую вечность не виделись и не разговаривали, с Женькой я два раза в год езжу на рыбалку…— Записная книжка, — подсказала Елизавета.И Надя, и Эдик вздрогнули — они совершенно забыли о её присутствии.— Но записная книжка при мне, — медленно произнёс Эдик. — Не мог же он скопировать её заранее, он же не знал, что я планирую исчезнуть!— Она у тебя единственная? — спросила Надежда.— Дома есть другая, стационарная. Ты хочешь сказать, что он влез в мою квартиру?— Не исключено.Эдик криво усмехнулся.— Ни фига себе целеустремлённость! Вот это, я понимаю, жажда убивать! Нет, он точно псих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105