Когда все кончится, я позвоню. Тебя подбросить до остановки?
- Не нужно. Я еще немного посижу, а потом возьму такси. Держи номер. До скорого!
Подъезжая к стоянке, я заметила длинную тощую фигуру, маячившую на тротуаре. Генрих!
- Варька, что случилось? Куда ты запропастилась?
- А что, панихида уже закончилась?
- Не знаю, нам пришлось уйти раньше.
- Почему?
- Да Игорек Мищенко выкинул фортель... Явился в хорошем подпитии, а к началу панихиды его совсем развезло. Пришлось вывести его на свежий воздух. Он тут неподалеку, на скамейке. С ним Леша и Марк. Отвезешь его домой?
- Черт! Как некстати! У меня свежая информация, да и время поджимает. Ладно, тащите его. Надеюсь, за час управимся?
- Должны. Подожди, я мигом.
Минут через пять вся компания появилась на горизонте. Посередине пилотируемый Гусь, по бокам - Леша с Марком, в арьергарде - Генрих. Мищенко выглядел отвратительно. Представьте себе большого дядю с солидным брюшком, размазывающего по лицу слезы и сопли в буквальном смысле. Его мокрые и очень красные губы тряслись, как малиновое желе. Одутловатые щеки отвисли, точно брыли бульдога. Словом, жалкое зрелище. Ребята впихнули его на заднее сиденье, и оказалось, что все мы в машине не поместимся, несмотря на то что обычно ездили на моем "Запорожце" впятером.
- Ладно, давайте без меня, - решил Марк. - Все равно кому-то нужно ехать к Прошке - он, должно быть, уже бушует у Варьки в квартире. Постарайтесь обернуться покороче.
Легко сказать! Нам понадобилось почти полчаса, чтобы вытянуть из истекающего слезами Гуся его адрес. Нет, не подумайте, что Игорек молчал. Он всю дорогу не закрывал рта, только вот на внешние раздражители не реагировал, вовсю упиваясь своим горем. Причем с пьяной непоследовательностью то оплакивал безвременно ушедшего Мефодия и казнил себя, то ругал его последними словами и рыдал по своей загубленной жизни.
Когда мы наконец доставили Мищенко по месту назначения, сердобольный Генрих не решился бросить его на произвол судьбы.
- Вы поезжайте, а я подожду, пока он заснет или немного очухается.
- Генрих, у нас совсем мало времени!
- Понимаю. Но если я буду гадать, не полезет ли Игорек спьяну в петлю, от меня много проку не будет.
Зная, что Генриха не переубедить, мы с Лешей не настаивали.
- Не нравится мне все это, - изрек Леша, захлопнув дверцу.
- Думаю, ты не одинок. За всех ручаться не могу, но я тоже не в восторге от убийств, отягченных перманентной транспортировкой бесчувственных тел.
- Я не о том. Мне не нравится поведение Мищенко. На мой взгляд, его горе выглядит чрезмерным.
- Возможно, у него слишком тонкая душевная организация.
- Никогда бы не подумал. В университете он обостренной чувствительностью не отличался.
- С годами люди меняются.
- Но не настолько же! Вспомни, за что его прозвали Гусаром. Сантименты всегда были ему чужды. И потом, кем ему был Мефодий? Человеком, который некогда подложил ему здоровенную свинью.
- Мефодий не виноват, что таким уродился. Будь у невесты Мищенко побольше терпения, никакой трагедии не произошло бы.
- Варька, ты придуриваешься или в самом деле не понимаешь? Умирает чужой Гусю человек, к тому же изрядно подпортивший ему жизнь. По-твоему, этого достаточно, чтобы наливаться до бровей и рыдать на похоронах?
- Леша, я понимаю, на что ты так усиленно намекаешь. Но, во-первых, с чего ты взял, что рыдания на похоронах жертвы - типичное поведение убийцы? А во-вторых, мне сообщили кое-какие сведения, несколько меняющие картину. И фигура главного злодея в новой картине не имеет с Гусем ничего общего.
- Да? И что же это за сведения? Кто их тебе сообщил?
- Что за сведения - расскажу дома. А имени осведомителя, к сожалению, назвать не могу.
- В последнее время у тебя появилось слишком много секретов, тебе не кажется?
- Ох, не говори, Леша! И ты здорово ошибаешься, если полагаешь, будто такое положение вещей доставляет мне удовольствие. Чует мое сердце: не к добру это, ох не к добру! Как подумаю о головомойке, которую через сорок минут устроят мне Марк с Прошкой, прямо сердце в пятки уходит.
Глава 14
Остаток пути я провела в раздумье: как рассказать друзьям Агнюшкину историю, не раскрывая ее инкогнито? Если Агнюшка видела в крематории Марка и Генриха, то и они могли заметить ее и ее скоропалительный уход. Им не составит труда сложить два и два, скажи я, что получила сведения от пожелавшей остаться неизвестной дамы, с которой столкнулась неподалеку от крематория.
Изрядно поломав голову, в конце концов я приняла такое решение: осторожно расспросить ребят о панихиде и присутствовавшей публике. Если из их ответов станет ясно, что они имели возможность заметить Агнюшку, я сплету сказку о том, как, томясь от ожидания и следовательской лихорадки, надумала позвонить старой знакомой, поддерживающей близкие отношения с Архангельским, и та по секрету поведала мне альковную историю, которая произошла в спальне Сержа полгода назад. Если же выяснится, что обстановка в крематории не позволяла глазеть по сторонам и следить за окружающими, расскажу все, как есть, утаив только имя. "Чем меньше врешь, тем позже попадешься" - таков мой девиз в отношениях с друзьями.
Насчет головомойки я оказалась права - мне устроили ее, едва я успела открыть дверь квартиры.
- Так где тебя носило, Варвара? - накинулся на меня Марк. - Ты же обещала ждать нас! Мы, как идиоты, поволокли невменяемого Мищенко к машине, а машины нет и следа!
- Не терзай ее, Марк, - елейным голосом произнес Прошка. - У бедняжки в последние дни слишком бурная личная жизнь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82