— Опять кровь! — воскликнула она. — Там что, была резня?Он нервно провел рукой по лицу.— На самом деле мне все стало ясно, когда я вспомнил про портшез.— Ты что, хочешь сказать, что уже тогда решил, что произошло убийство?— Я в некотором роде попытался восстановить ход событий. Жертву убили около зеркала на третьем, затем тело перетащили в маленький будуар и только потом вынесли на улицу…— В портшезе? — удивленно спросила она.— Элементарно, дорогой Ватсон.— Ну и воображение у тебя!— Портшеза на месте нет, и этому должна быть своя причина.— Теперь надо узнать, чье это было тело. Почему ты думаешь, что жертвой стал Амброджио Сальваро, а не…Он поспешно перебил ее, словно не желая, чтобы она произносила имя его друга:— Ларри не только имел табельное оружие, но был значительно сильнее и крупнее Сальваро. А потом, прости меня, пожалуйста, он исчез!— Сальваро тоже, если ты еще не забыл.— Я начинаю догадываться: Домитилла имела основания сильно ненавидеть отца и, должно быть, использовала Ларри. Сам того не желая, он стал ее сообщником. Может быть, сейчас они уже вместе, и в таком случае в Баньоли она приезжала для отвода глаз. Могло случиться, что на него напали, и он вынужден был защищаться… Как бы то ни было и где бы он ни был… Ты же понимаешь, что если я нападу на его след, то никому не скажу! Но это не мешает мне делать предположения…— Кажется, я догадалась!— Да. Есть одно место, о котором он не может не думать и к которому ведут все пути, включая угрозу, нависшую над архивом Скальци, что, быть может, и заставило его действовать немедленно…— Если ты имеешь в виду Монтекассино, то это почти невозможно… Подумай, ему надо было бы перейти вражеский фронт — сначала «линию Винтера», потом «линию Густава», которые обороняют, как никогда, и это с одним револьвером! И еще тащить за собой девицу! Почему бы тогда ему в одиночку не взять Рим?Пол, казалось, задумался.— Прежде всего должен существовать проводник. Без посредника Амброджио не смог бы получить фотографию грузовика с картинами из неаполитанских музеев, которую мне показывал Ларри. Как иначе к нему могло попасть письмо кардинала Мальоне? И самое главное, — здесь я не в состоянии ничего доказать логически — тебе известно, что для некоторых категорий мечтателей нет ничего невозможного. А Ларри, как я тебе уже говорил, одержим Шелли. Если ему показалось, что документы, имеющие отношение к его кумиру, находятся в опасности, ничто не заставит отступить его, и он может призвать к ответу самого Кессельринга.По стоявшей вокруг тишине Пол и Сабина поняли, что остались в огромном зале одни. С сожалением они встали и вышли на широкую дворцовую лестницу.— Тебе придется, не откладывая, переговорить с принцессой Скальци, — сказала Сабина, когда они вышли на площадь Плебесцито. — Представь себе на минуту, что она не воспользовалась советом кардинала и спрятала свои сокровища не в аббатстве, а где-нибудь еще! Одной заботой для тебя будет меньше…— Если только мне удастся связаться с Римом по рации. Я попытаюсь это сделать сегодня после полудня…— Спроси у нее, не встречалась ли она с Ларри во время его первой поездки в Италию и не отсылала ли ему письма кардинала?..Казалось, она дает эти последние советы, чтобы отвлечься от грустных мыслей.— Да, лейтенант, — ответил Пол по-французски, пытаясь ее развеселить.Она печально улыбнулась:— Произношение хорошее, но к следующей нашей встрече постарайся выучить несколько новых слов…— Хорошо, лейтенант, я постараюсь, обещаю.— Не смейся, дорогой. Не сейчас, у меня не то настроение. Она остановилась перед фасадом театра «Сан-Фердинандо», и Пол увидел, что глаза ее полны слез. Он увлек ее в углубление двери и нежно вытер щеки своим носовым платком. Она слабо запротестовала:— Нас могут увидеть…— Ну и пусть. Твой «милый принц» говорит тебе, что недолго пробудет в разлуке с тобой. При первой же возможности я приеду тебя навестить.Она шмыгнула носом и вышла из своего укрытия.— Прости меня, пожалуйста, это от усталости и волнения… Все произошло так быстро… Помнишь, на этом самом месте ты придумал фокус с гравюрой. Завсегдатаи «Гамбринуса» играли в карты и двигались, как тени в китайском театре. Теперь я могу признаться, что уже тогда готова была идти с тобой куда захочешь…— А эти собравшиеся в тени колонн мальчишки, насмехавшиеся над нашими поцелуями…Она вздохнула:— Знаешь, я что угодно отдала бы за то, чтобы быть здесь сегодня вечером и дать им возможность поглазеть всласть, потому что это значило бы, что сегодня вечером ты еще будешь меня обнимать.Несколько шагов они прошли в молчании.— А вот и колонна, — сказала она. — Видишь, там, на Римской улице?Десяток реактивных минометных установок с развевающимися на ветру флажками стояли рядом со станцией канатной дороги. Она повернулась к Полу:— Будет лучше, если ты не пойдешь провожать меня дальше. Они считают меня… своей мадонной, в некотором роде. Меня сразу окружат заботой…Полу и правда показалось, что арабы, уже сидевшие в машинах, с любопытством за ними наблюдают. Он остановился.— Надеюсь, это не те же самые!— Те же, — сказала она насмешливо. — И они, конечно, уже узнали тебя!Тем временем один из солдат, не дожидаясь приказа, пошел за ней. В руках у него была объемистая сумка. Не говоря ни слова, он, подойдя на положенное по уставу расстояние, отдал честь, и Пол почувствовал на себе его испытующий взгляд.— Спасибо, Мехди, — сказала она. — Положи ее отдельно в первый грузовик, чтобы мне легче было ее найти.Она снова посмотрела на Пола:— Это моя правая рука — секретарь, ординарец, переводчик, телохранитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145