Например, что конюхам нечем кормить животных.Брэдшоу всхлипнул.— Помогите мне привязать его к седлу прежде, чем он придет в себя, — сказал Пол.— Как! — воскликнул Петтигрю. — Вы же не станете…— На этот раз бедной скотине не придется демонстрировать свой героизм, а потом ее накормят. Ну, давайте!Они подняли капитана, перекинули его через седло и старательно привязали. Адъютант слабо застонал в забытьи, протестуя против подобного обращения. Пол отвязал мула и хлопнул его по крупу, подгоняя, пощелкивая языком. Повинуясь условному рефлексу, животное поскакало по искореженной снарядами наклонной дороге, ведущей в Кассино. Они смотрели, как мул удалялся ровной рысью, лавируя между воронками, а груз подпрыгивал у него на спине.— Он скачет не так быстро, как Мазепа, но мы сделали все, что могли, — тихо проговорил Пол.— Парень скорее всего скоро очухается и вернется на КП. Тогда берегись! — заметил Петтигрю со своей обычной иронией.— Поверьте, сейчас он в обмороке, а после, со своим неуемным тщеславием, не захочет выставлять себя на посмешище и рассказывать всем, как его везли, словно мешок с сеном!Они уже подходили к дому, когда услышали властный голос Макинтайра.— Брэдшоу! — позвал он. Пол выступил вперед:— Кажется, он отлучился, господин генерал.Макинтайр смотрел на Пола так, словно не верил, что от все еще здесь.— Отлучился?! Куда это?— Капитан Брэдшоу не доверяет мне, считая себя выше меня, и не снисходит до разговоров со мной, господин генерал. Я слышал, что он собирался отвести мула в конюшню.Генерал не мог скрыть своего удивления:— Мой адъютант повел мула в конюшню?— Я счел себя не вправе вмешиваться, господин генерал. Я здесь не из-за мула, а из-за аббатства.Макинтайр молча повернулся к Полу спиной. Пол упрямо шел следом за ним.— Харрис, — обратился Макинтайр к полковнику, когда они вошли в приемную. — Позовите рядового Картера, чтобы тот наконец объяснил капитану Прескоту, иначе тот так никогда ничего и не поймет.При этих словах в комнату вошел солдат, словно вся сцена была отрепетирована заранее. Через открытую дверь Пол увидел, что тело лейтенанта унесли и только под креслом оставалась розоватая лужица. Картер немного пришел в себя. К удивлению Пола, Макинтайр, не обращая внимания на его присутствие, прямо обратился к сержанту Петтигрю, стоявшему у него за спиной.— Сержант, — приказал он, — вы с рядовым Картером отвезете останки лейтенанта Харрингтона на КП Второго корпуса. Возьмете мою машину. Мой шофер пригонит ее обратно, а я позвоню генералу Кейесу и договорюсь о том, чтобы этим бравым парням была вынесена благодарность в приказе.Пол выступил вперед:— Господин генерал, приказы сержанту могу отдавать только я. Вы весьма яростно отстаиваете независимость новозеландских частей, независимость, позвольте заметить, которой не пользуются другие подразделения союзной армии, так что вы должны меня понять…Впервые Макинтайр не знал, что ответить. «Ну так приказывайте» — таким образом можно было истолковать кивок, адресованный Полу. После чего он уставился на дверь, словно важнее всего для него было увидеть своего адъютанта. Пол подошел к Петтигрю.— Сержант, вы исполните приказ генерала и вернетесь в Презенцано на попутной машине. Вы, Картер, — сказал Пол, обращаясь к рядовому, — отвезете тело лейтенанта и доложите командиру полка и командиру батальона о том, как вы пытались его спасти.— Они погибли, — ответил Картер.Пол вдруг как наяву услышал уставший и безнадежный голос майора Карлсена: «Меня убьют раньше, чем вы напишете свой рапорт».— Погибли оба? — спросил Пол дрогнувшим голосом.Картер кивнул:— Лейтенант был последним офицером, который у нас оставался, мы его очень любили. Он не орал на нас, разговаривал с нами, объяснял положение, показывал, куда идти, но, к несчастью, там, куда он нас вел, были только изрезанные оврагами обледенелые склоны, и нам никак не удавалось окопаться, а над ними — непроходимые минные поля и пулеметные гнезда… Лезть туда в этот ветер и мороз было совершенно невозможно… Только я да еще несколько человек в дивизии не были техасцами. Я из Миннесоты, и мне казалось, я знаю, что такое холод… Может быть, если бы у нас было несколько сотен мулов, таких, как тот, что стоит во дворе, мы бы выбрались оттуда… Нам нужна была переносная печка… Ее очень не хватало, мы несколько недель не видели ничего горячего… А вместо этого нам прислали танки, которые даже не смогли переправиться через реку… Но хуже всего… хуже всего этот чертов монастырь…Макинтайр согласно кивал.— Нам обрыдли его нависавшие над нами бесконечные фасады с тысячами окон, из которых следили за нами… — отрывисто продолжал солдат. — Казалось, в каждом окне притаился немец и корректирует огонь их минометов… С третьего раза попадали наверняка. Я не буду плакать, когда это сооружение разнесут к чертовой матери. Я буду аплодировать, и все, кто выжил, тоже.— Замолчите, Картер, — прервал его Пол, не повышая голоса. — Я понимаю ваше состояние, ваши гнев и отчаяние, но вы должны знать: мы уверены, что в монастыре нет ни одного немецкого солдата. Слышите? Ни одного. Наблюдатели и снайперы, о которых вы говорите, сидят вдоль укреплений на «линии Густава», а не в аббатстве. Меня же заботит именно судьба аббатства.— Откуда вы это знаете? — спросил Макинтайр резко.— Монахи-бенедиктинцы выехали из аббатства в ноябре, когда началось строительство немецких батарей. Они прибыли в Сан-Лоренцо и поставили в известность Ватикан.— А вы не думаете, что после того, как союзники перешли в наступление, немцы сменили тактику?!— Нам известно, что там, наверху, осталось человек двадцать насельников во главе с аббатом и что они поддерживают связь с Римом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145