Запомните, парня зовут Нортухта…».
Да, звонить, конечно, не следовало. Могли прослушивать и его телефон, и телефон Хуршида Азизовича. Он ведь знал, что Сена­тор уже однажды организовал прослушивание телефона прокурора Камалова, да тот оказался на высоте, не только разгадал трюк противников, но даже задержал некоего инженера Фахрутдинова с центрального узла связи, оттуда и следили за его разговорами. Ныне инженер связи Фахрутдинов, загнанный в угол Сенатором ловко подстроенным крупным картежным проигрышем, отбывал срок в тюрьме. Знал Артур Александрович, что Сенатор имеет своего человека, осведомителя, в стенах прокуратуры, ведал и о том, что хан Акмаль в свое время подарил Сухробу Ах­медовичу прослушивающую японскую аппаратуру. Нет, звонить нельзя было ни в коем случае…
В тот же день, ближе к концу рабочего дня, когда водитель светлой, не бросающейся в глаза «Волги» протирал задние стекла машины возле прокуратуры, неожиданно объявившийся рядом молодой мужчина, обращаясь по имени, попросил:
– Нортухта, дай прикурить.
Водитель цепко оглядел незнакомца и молча протянул тому спички. И тут Нортухта, не сводящий глаз с прохожего, заметил трюк, достойный иллюзиониста. За то мгновение, на которое открывался коробок и вынималась спичка, в него была аккуратно вложена записка, свернутая в трубочку. Прикурив, незнакомец поблагодарил и тут же пропал из виду. В машине Нортухта прочитал следующее: «Сегодня, в полночь, буду у телефонного автомата на углу вашего дома, готов встретиться с вами, где посчитаете нужным. Важные обстоятельства». И вместо подписи две буквы – А. А. Шофер понял, что это гонец от Шубарина, хозяин предупреждал, что через него могут выйти на экстренную встречу с ним, видимо, час пробил. Не дожидаясь Камалова, он поспешил наверх, возможно, стоило для свидания захватить ка­кие-то бумаги.
Ровно в полночь на Дархане напротив центральных касс Аэро­флота появилась машина с бесшумно работающим двигателем, хотя это была на вид самая заурядная «Волга» мышиного цвета, за рулем которой находился Коста. Как только Шубарин вышел у пустой телефонной будки, из темноты двора напротив шагнул навстречу ему молодой, спортивного вида парень. Не приближа­ясь, он тихо, но внятно сказал:
– Меня зовут Нортухта, мне ведено проводить вас. Шеф ждет вас у себя дома… – И на всякий случай после паузы, добавил:
– Место встречи вас устраивает?
– Вполне, – ответил Шубарин и пошел вслед за водителем Камалова в глубь двора.
Когда вошли в подъезд, темный, как и повсюду в нынешнее кризисное время, хотя дом считался престижным и находился в респектабельном районе, сопровождающий сказал:
– Третий этаж, дверь налево, – а сам остался в подъезде, видимо, он получил приказ подстраховать встречу. Выходило, разговор с глазу на глаз страховали и с той, и с другой стороны, где-то рядом тут находился и Коста.
Едва открылись створки лифта, Шубарин увидел, как слева распахнулась дверь, и Камалов, стоящий на пороге, жестом молча пригласил в дом. Войдя в квартиру, Артур Александрович сразу почувствовал отсутствие женской руки, хотя кругом царила чис­тота, порядок, но это был мужской порядок, казарменный. На столе стоял не только традиционный чай, но и бутылка коньяка «Узбекистан» с закуской, и две пузатые рюмки-баккара из тонкого цветного стекла. Цепкий взгляд Шубарина выхватил на письмен­ном столе у окна и пишущую машинку «Оливетти», и разбросан­ные бумаги; чувствовалось, что хозяин дома работал, по всей вероятности, он был сова, ночной человек. Хуршид Азизович поздоровался за руку, сразу пригласил за стол и сказал как-то по-свойски:
– Чертовски устал сегодня, тяжелый день выдался, не хотите ли пропустить по рюмочке, одному как-то было не с руки, хотя и хотелось, – и после небольшой паузы, с улыбкой продолжил:
– Я думаю, нам не повредит, разговор, как чувствую, предстоит непростой, хотя, признаюсь, я ждал этого визита…
Артур Александрович согласился, от человека нисходила ис­кренность, не свойственная людям его круга, Шубарин ведь хоро­шо знал высших лиц в правовых органах. Выпили, молча закусили. Хозяин дома разлил чай и, взяв свою пиалу, как-то выжидательно откинулся на спинку стула, словно приглашал гостя начать, и Шу­барин заговорил, понимая, что ночь не резиновая, а обоим завтра, как обычно, предстоял до предела загруженный день.
– Меня к вам привело одно обстоятельство чрезвычайной, государственной важности. Дело, которое я задумал, в которое оказался вначале случайно втянут, на мой взгляд, должно полу­чить ваше одобрение и поддержку, иначе бы я не обратился к вам. Но я боюсь, что одних ваших полномочий, как бы они ни были высоки, может оказаться недостаточно. Возможно, сообща мы и найдем какой-нибудь вариант, гарантирующий поддержку заду­манной мной операции. Дело в том, что я со дня на день должен получить официальное приглашение, как банкир из Узбекистана, на юбилей одного старейшего банка Италии…
– Оно уже сегодня пришло в МИД, можете отталкиваться от этого факта, – мягко прервал Камалов, устраиваясь поудобнее, понимая, что разговор будет долгим и серьезным.
Шубарин чуть вскинул глаза, не выказывая ни удивления, ни, растерянности из-за неожиданной реплики прокурора, и продол­жал:
– Я не знаю этого банка, никогда не имел с ним дел, но меня ждут на этом юбилее больше, чем любого другого гостя, хотя юбилей настоящий, просто так удачно совпало. Не буду вас то­мить, скажу сразу: дело касается тайных валютных счетов партии за рубежом. Сегодня об этом в печати уже появляются кое-какие инсинуации, не больше, фактов почти никаких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122