..
- Вырубову?
- Во! Ее! Я вообще удивляюсь и даже поражаюсь! Да вы сами поглядите на пор... Как его?
- Портрет?
- Вот! Да она же старуха! Толстуха! Я по нам знаю, что даже наши слесаря толстых не хотят! Враки все это!
- Враки...
- А тогда зачем врешь?
- Как велят - так и рассказываю.
- Ну-у, тут у вас все бесчестные, значит. Вот, другое дело - царица. Смотри, какой ладный, какой красивый генерал висит! На картине! Вот если бы с ним... Царица. А?
На что они рассчитывают... Ведь совсем не глупая баба. Неужели эти люди поверят басням о разврате в царской семье...
Подошел рабочий. Традиционный, с большими неряшливыми усами.
- Говорят, Николашка где-то здесь мальчонку ножом зарубил. Говорят, был какой-то дневник этой Вырубовой. Что, мол, там она как бы свидетельствовала. За что он - мальчика этого?
Стало тошно. Нет. Не его, Званцева, дело. Лить помои на семью ради сохранения своей жизни. Она ведь давно вышла в тираж. Какой же смысл?
- Государь был добрый человек и никогда такого не делал.
- Он пять тыщ положил девятого января! - взбеленился рабочий. Усы у него хищно зашевелились и сразу выросли в объеме.
- Девятого января погибло 188 человек. По собственной дури. И провокации попа Гапона. Вы же, рабочие, и повесили его за это...
- Не верю... - растерянно сказал рабочий. - Но по голосу... Вы как бы говорите правду... Я сообщу, куда следует...
- Верно, - кивнул с улыбкой. - Во-он тот, длинный, сухой - как раз из Большого дома. Вперед, товарищ...
Рабочий выкатил бесцветные глаза, закусил ус и побежал вприпрыжку. Званцев видел, как он что-то говорит Цуккерману на ухо, размахивает руками, то и дело тыча перстом в его, Званцева, сторону. "Сейчас пожалует... подумал. - И слава Богу. К одному концу..." Но чекист не подошел.
Женщина лет пятидесяти притянула, зашептала:
- А правда, что они все здесь, бывало, на горшки по нужде сядут когда по малой, когда по большой, и ведут, ведут беседу на всякое... Ну, там - у кого перстень толще или кто чего купил. И - нисколечки не стесняются. При том, что мужики и бабы - все вместе?
- Ну, что вы, - зашептал таинственно. - Это теперь в Кремле очень модно, на вечерах. А тогда они бы не додумались...
Отскочила, зашипела, как гадюка.
...Только в обеденный перерыв, усевшись за стол напротив, произнес Абрам Менделевич гневную филиппику.
- Напрасного труда, гражданин Званцев. Я к тому, что труда напрасного быть не должно. Человек обязан трудиться, имея явную пользу. Я разговариваю с вами о подобной теме в первый и последний раз...
- А если...
Перебил:
- Я застрелю вас в голову. Чтобы вы себе знали и не строили воздушных шариков! Исполнять все! Точно! Это ваш интерес!
"Нужные люди" явились к вечеру. Молодой человек лет двадцати, похожий на юнкера, только в цивильном, женщина лет тридцати пяти с пепельными локонами и яркими голубыми глазами, девочка лет двенадцати в подчеркнуто старорежимном платье. Даже сердце защемило: зачем такая неосторожность, такая фронда...
Экспозицию осматривали молча, иногда перебрасываясь замечаниями, больше похожими на междометия. Только один раз донеслось до Званцева: "Бедный государь..." Это сказала женщина, рассматривая фотографию на стене: Николай Александрович возле пруда бросает палку, огромный колли завис над водой, распластавшись в прыжке. Они ни о чем не спрашивали, не пытались разговаривать громко, чтобы, может быть, донести до него, Званцева, какую-то условную фразу - нет, этого не было. Вглядывались, прислушивались, будто старый этот дом еще хранил звуки былого, и лица у всех троих бледнели, словно пергаментной становилась кожа, и даже прозрачной, только глаза горели все ярче. Они пришли к себе, они были у себя дома и благодарили судьбу за возвращенные мгновения... Через час после их ухода Абрам Менделевич с хрустом размял пальцы, взглянул исподлобья.
- Констатируем, значит... На контакт с вами они не рискнули. Это у нас весьма вызывает... Тревожные чувства, как бы. Не знаю, не знаю... Если еще раз не придут - дохлый номер в бывшем цирке.
- Как насчет прогуливания? - Званцев совсем не хотел подтрунивать или тем более - издеваться. Но этот человек непостижимым образом заражал своей безумной речью и слова выскакивали сами, не подчиняясь.
- Можете поиметь. Только не вздумайте смыться. Круг парка наши. Пройдете всмятку. Как яйцо по кумполу, поняли?
Ах, какой славный выдался вечер... Тихий, теплый - короткая, но дивная пора, как некогда об этом сказал поэт. Вошел в парк, справа темнел дворец, впереди - Камеронова галерея, левее - стеклянная поверхность озера. Захотелось уйти к противоположному берегу и оттуда обозреть былое величие империи. Когда - шагов через двести - остановился, чтобы полюбоваться на Ростральную Чесменскую колонну, услышал из-за деревьев едва слышный шепот:
- Не оборачивайтесь. Слушайте. Оружие для вас у главной лестницы галереи, в траве, у третьей ступеньки. Уходите сегодня же, они вас убьют. Охранник идет за вами шагах в пятидесяти...
- Он ведь тебя может увидеть...
- Я всего лишь девочка. Я не боюсь.
С полчаса бродил Званцев по берегу, бросал палочки, камушки, дожидаясь, когда начнет смеркаться. Но вот осенний вечер размыл очертания деревьев, дворцов, и Званцев пошел к лестнице. Каково же было его изумление и страх даже: он увидел недавнюю девочку, она сидела на корточках, прижавшись к каменной тумбе.
- Вот оружие... - у ее ног матово поблескивал браунинг с глушителем на стволе - этот пистолет Званцев легко бы отличил среди многих. - Ступайте за мной.
- Куда.
- Увидите.
Шли по жухлой траве, она мягко шелестела под ногами. Неожиданно, словно из-под земли, вырос охранник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183