- Спасибо, товарищи... - Званцев поднес ладонь к кепке. - Это весьма поучительно. Я доложу наркому НКВД и коллегии. Провожать не надо, я выйду сам...
Чувствовал, что смотрят в спину. Казалось, вот-вот откажут ноги и тело позорно обрушится наземь. А дальше... Об этом лучше не думать...
Выбрался на площадь, глубоко вдохнул пахнущий серой воздух. Заметил извозчика - коротал время все тот же. "На вокзал..." - приказал задушенным голосом. Извозчик обернулся: "Как раз два поезда подойдут. Один - на Москву. Другой - на этот... Свердловським..." Показалось, что мужичок даже добавил: "Мать его..." Но это, верно, только показалось".
Весна, перечитываю Пушкина: "Как грустно мне твое явленье, весна-весна, пора любви..." Любовь... Слово смущает и будоражит, учащается биение сердца и вспыхивают щеки - отчего? Смутный образ милой Тани (какое совпадение! Ведь это - знак?) является все чаще, что бы ни делал, чем бы ни занимался - она рядом. Я втюрился, именно так бы обозначил мое состояние покойный Гена Федорчук. Этот глагол был основополагающим в его отношениях с покойной ныне Кузовлевой. "Втюрился". От этого глагола веет чем-то приземленным и даже мерзким. Нет. Я не "втюрился". Влюбился - вот точное слово, ибо оно от любви. А что есть выше, краше, лучше? Ульяна говорила: "Бог есть Любовь". И, значит, она - частица Господа в каждом из нас...
Так хочется выйти на улицу, отыскать Таню, сказать все, что думаю - о ней, о себе, о нас. Но что-то удерживает, мешает. И вдруг я понимаю, догадываюсь: нельзя. Дело, которому она посвятила себя, исполнено собранности и отречения от чувств и желаний. Слишком велика цена расслабленной неги. Но эта отреченность совсем не похожа на безумие Павки Корчагина. Ведь тот - ради своей узкоколейки (как будто она на самом деле спасла Киев!) отказался от любви, дружбы, даже совести. Ваше слово, товарищ маузер - вот смысл жизни. Мне не нужен такой...
Вечером появляются Фроловы. Бригадный комиссар усаживается за столом широко и со вкусом, видно, что скатерть вызывает у него бесконечно вкусные ассоциации. Мадам скромно сомкнула колени и ладони. Мама хлопочет, накрывая чайный стол.
- А помнишь, - задумчиво произносит Фролова, - как мы отмечали день рождения Сережи... Дай бог памяти - в 35-м?
Мама замирает с тарелками в руках:
- Вы подарили мальчику фотоаппарат и заводную машину, так?
- Пустяки... - басит бригадный. Он воспринял мамино замечание, как восхищение. Богатством подарка.
- Ну, что вы... - вступаю. - Я потом фотографировал два года подряд, только...
Они смотрят во все глаза, словно дети, ожидающие шоколадки.
- Ничего не вышло... - произношу скорбно. - Я проявлял в гиппосульфите, вы объяснили мне, что это как раз проявитель.
- А... на самом деле? - настораживается Фролов.
- Закрепительное. - Беру у мамы тарелки, расставляю.
- Позволь, я же врач? - недоумевает Фролова. - Закрепительное - это от диспепсии. Разве... это употребляется в фотографическом деле?
Пьем чай, они наперебой вспоминают папу: как сидел за столом, как поднимал рюмку, как смеялся... Глаза мамы наполняются слезами:
- Выпьем светлую память Алексея.
Встаем, молчим со скорбными лицами, но я вижу, что и Фроловым, и маме (увы) все равно. И мне тоже. Впрочем, это не совсем так. Мне не все равно, мне безразлична их показная скорбь. Мама опять пропадает в клубе НКВД (ищет нового мужа, чего уж там, пусть я мерзкий циник, но это правда), Фроловы, по-моему, не узнают отца на фотографии, если ее им вдруг показать. Миром правит лицемерие, и с этим вряд ли что-нибудь удастся поделать в ближайшие триста лет, а может быть - и вообще никогда...
- Как твой? - Фролова с аппетитом хрустит печеньем. - Пишет?
- Три письма! - оживляется мама. - Тоскует, рвет и мечет, требует, чтобы я немедленно ехала в... как ее? Горнорудную столицу СССР.
- А ты? - Фролов запрокидывает голову и смачно хлюпает остывшим чаем.
- Я... - Мама смотрит на меня, я опускаю глаза. Ей незачем видеть мое отчуждение и даже неприязнь. Я ведь уже достаточно взрослый, чтобы разобраться в переливах ее души. - Я ответила. Написала, что любимый город не сможет спать без меня спокойно, а я вряд ли смогу зеленеть среди чужой весны. - Мама натужно улыбается.
- А ты, это, поетесса... - уважительно цедит сквозь мокрый рот Фролов. - Ольга Берг... Как ее там?
- Гольц, - подсказываю я. - Маман процитировала песенку Бернеса. Видели фильм "Истребители"?
- То-то я почувствовала нечто крайне знакомое! - обрадованно произносит Фролова. - Так ты не поедешь, Нина?
- Ах, Маша, - мама поднимает глаза к потолку. - Ну, что Иван, что? Он предпочел меня карьере. То есть наоборот, да, Сергей?
- Совсем наоборот, - поддерживаю скучным голосом. - Он там пропадает без тебя, ты, здесь, без него.
- Ты идиот! - яростно выкрикивает мама и начинает рыдать. - Ты... ты просто негодяй! Ну, за что ты так ненавидишь меня!
Фроловы переглядываются, Марья Ивановна укоризненно качает головой.
- Сергей, Сережа, маму следует любить.
- Папу тоже... - Я пулей выскакиваю из комнаты. Ладно. Я не судья собственной матери. На прошлой неделе она дважды пришла под утро и застенчиво объяснила, что "кружок задержался". Она все еще думает, что мне пять лет...
Утром в дверях появляется расплывшаяся в улыбке физиономия Кувондыка:
- Яшшимисиз... Айда плов кушать. Вечером отправляемся.
Не новость. Кувондык неделю назад получил уведомление НКВД Узбекской ССР о том, что препятствий к его возвращению с семьей на территорию республики более не встречается. В конверте лежала и бумага исполкома, из которой явствовало, что дом Кувондыка отчужден и возврату не подлежит, но в связи с реабилитацией Президиумом Верховного Совета УзССР самого Кувондыка и всех его родственников по мужской линии - совет предоставит площадь во вновь отстроенном многоквартирном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183