Один топтался у пропеллера и орал это самое слово...
А вот в Чека объяснил ему как-то начотдела борьбы, что, мол, когда чекист входит в служебное соприкосновение с чуждым элементом, "фигурантом", - это и есть контакт.
Он начал дремать под однообразно усыпляющий говор попутчиков и перестук колес, как вдруг почувствовал, что кто-то трогает за плечо. Едва не вскрикнул, но сдержался, вглядываясь в нарочито безразличные лица "контры". Молчал - интуиция подсказывала, что в таком "контакте" проигрывает тот, кто первым задает вопрос. Офицер хмурился, но вдруг едва заметная улыбка тронула его губы.
- Вот, смотрю и глазам своим не верю - да неужто матрос второй статьи Ильюхин предо мною? Сейчас подошел, вгляделся - в самом деле... Ты, братец, какими судьбами?
И мгновенно проклял Ильюхин: себя - за безмозглость, начальников поучили бы вовремя - и этого старого-нового знакомца, старшего лейтенанта с "Дианы", командира БЧ-2.
- Здравия желаю, - сказал, привстав. - Надо же... Бежите?
- А ты? - Глаза Баскакова сузились нехорошо, лицо напряглось.
- А что я... - протянул. - Вот еду в Екатеринбург, там, говорят, все еще требуются на заводах рабочие руки. А то и в Нижний Тагил подамся, на родину. Гвозди подметать... А вы убегаете. Так?
- Мы тоже в Екатеринбург, Ильюхин. А бегают только трусы, ты разве не знаешь этого?
- Значит, свидимся, коли Бог даст, - сказал Ильюхин, прикрывая веки.
- Это ты прав, - отозвался Баскаков и отошел. Но Ильюхин понял, что разговор не последний...
Целую ночь напролет он вспоминал свой родной город и дом на Горнозаводской улице, кривой и глиняной, невнятной какой-то: грязь, рытвины да ухабы. А вдалеке - Лысая гора с редким сосновым лесом и кладбище у подножья с чугунными и деревянными крестами - у кого уж какой. Скудно жили заводские и умирали скудно, сиротские похороны всегда обозначались женскими безумными криками и воем звериным, гроб несли до кладбища на поднятых руках - в знак уважения, должно быть... А потом пили до одури и блевали, рассказывали друг другу ерунду бессмысленную, а о покойнике никто и не вспоминал, разве что батюшка остановит пьяные крики и велит прочитать заупокойную, а то и Вечную память спеть, помянуть, значит...
И дом свой - на три маленьких окошка с мутными стеклами, и крытый хворостом двор с собачьей будкой, и давнего отцовского пса Ярилу - не то лайку, не то что... И мать - ее помнил старой и сморщенной, с неслышным голосом и печальным взглядом светлых бесцветных глаз. Глупая была жизнь, никакая, и не призовись он в пятнадцатом на фронт, - так бы и пропал под воротами или забором, как все пропадали, не зная как, да и не умея выбраться из трясины скотского бытия.
Но городок свой любил - за удивительный вид с Лысой, за дворец с колоннами, тихие домики и старенький литейный заводик у озера - еще первых Демидовых. Тихо было и благостно; если бы не портили эту благодать пьяные вопли и драки - то прямо рай земной.
...Кто-то тронул за плечо, голос внятный, слова - приказ:
- Ильюхин... Ты иди теперь в тамбур, там и поговорим.
Глаза не открыл, и так понятно: это второе благородие, лейтенант Острожский. Ладно. Контакт? Есть контакт! Щас сделаем в лучшем виде!
Прошел в тамбур, вагон спал непробудно, воняло, как в сортире привокзальном, сказать бы гальюне - да нельзя, оный чистили и славно старались, никаких ароматов вахтенные офицеры не терпели. Баскаков и второй, Острожский, уже ждали, ежась от пронизывающего холода.
- Вот что, братец... - начал осторожно Баскаков, - ты нам запомнился матросом исправным... Я надеюсь - с красными христопродавцами, что на бунт и измену замыслили, - ты никак?
- Никак, - отозвался хмуро. - Что надо-то, вы проворнее, а то время нынче гиблое.
- В свое время, в свое время, - радостно ввязался Острожский. Голос, вернее, голосок у него был препротивный, высокий, как у бабы, Ильюхин такие голоса не терпел с детства. Однако служба обязывала, и Ильюхин себя не выдал.
- Узнаешь, не торопись, - продолжал Баскаков. - Ты вот что... На завод тебе не надобно. Там платят овсом да махоркой, не проживешь. Тебе надо в охрану поступить... - Смерил пронизывающим взглядом с головы до пят, потом прострелил насквозь и, видимо, оставшись доволен, закончил: - Всех и дел-то... Ты человек военный, с оружием дело имел - возьмут за милую душу. Тем более что ты - заводский, - офицер сделал "родное" ударение, на втором слоге. - А как поступишь - так и послужишь. Понял?
- Нет, - пустым голосом сказал Ильюхин. Заинтересованность могла бы их насторожить, оттолкнуть. - В какую охрану и кому служить?
- А ты кому служил? - тихо спросил молодой. - Вот ему и послужишь. В его же, значит, и охране...
Здесь Ильюхин слегка обалдел, такого не ожидал, даже голос сел вполне всамделишно, когда переспросил:
- Ца... царю, говорите? В охране? Да вы, господа, здоровы ли? - И подумал при этом, что все тайное все равно становится явным, старая, мать ее, истина... О чем они там в Москве только думали, когда всю эту дурь сочиняли...
- Государя, его людей, его семейство большевики переводят из Тобольска на Урал. Сведения верные, - сказал Баскаков.
- От кого? Докажите! - настаивал Ильюхин. Его понесло. Была не была, вопрос детский, да ведь кто знает...
Баскаков отечески усмехнулся:
- Сведения из первых рук, не сомневайся. Так как?
- Я... Я, значит, царю-батюшке присягал... - тихо сказал Ильюхин, про себя добавив: а вот нате-ка, выкусите-ка, ваши благородия...
Больше он их в поезде не видел - исчезли, слиняли, растворились. Показалось на мгновение, что и в поезд этот они сели, выследив его каким-то непостижимым образом еще в Москве. И это означало, сколь не прискорбно, что в Судебных установлениях в Кремле, в аппарате Свердлова, а может, самой ЧК - есть ихний глаз с ухом и все ими взято под контроль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183