Мало кто связывает, что нынешние знаменитые спортсменки, одна из них, кажется, толкательница ядра на небывалые метры, - те самые барышни...): "Деци, - у Андрея Федоровича дефект речи, - вы должны помниц, цто русская литература (он преподает нам именно русскую литературу, иногда, по желанию, когда взыграет в нем ретивое. Тогда наш постоянный преподаватель, единственный в школе знающий и порядочный человек, остается не у дел) всегда служила идеалам освобождения народов нашей страны. Тот, кто учит русскую литературу - навсегда останется преданным идеалам Великого октября!" Директора не трогают: страшные годы он прошел как нож сквозь масло, да ведь не он один... Бытие определяет сознание, это я уже давно знаю.
После занятий иду на Марсово. Сам не знаю - зачем. Мне нравится зелень Летнего сада, она утешает и успокаивает, мне нравится силуэт Суворова в створе Кировского моста, мне нравится оглянуться вдруг и словно в первый раз, всегда в первый, увидеть печальные купола Спаса на Крови... Гранитных глыб над покойниками не замечаю. Вряд ли я когда-нибудь открою душу даже самому близкому человеку - если он появится, конечно, но не верится мне, что эти некогда живые "умирали прекрасно" и "славно жили". Нельзя жить славно, когда вокруг издыхают страшной смертью недавние ближние твои. Странная мысль. Несвоевременная и крамольная. Никому не скажешь, ни с кем не поделишься, табу. Удивительно только, что к одним паспортам улыбка у рта, к другим - отношение плевое. Чем Андрей Федорович лучше сосланного в тундру или уже расстрелянного Николая Антоновича, хозяина дачи? Да ведь хуже по всем параметрам: Антоновича подхватил ветер революции и, естественно, как и тысячи других, занес на другую сторону. Федорович же служил царскому режиму сознательно и истово. Он ведь директором классической Ялтинской гимназии был. Интересный вопрос: с одной стороны действительный статский советник, штатский генерал (я помню, как папа, когда меня приняли в первый класс, с усмешечкой сообщил маме, кто на самом деле директор моей школы), с другой - совслуж. И ведь ничего, совмещает орла и решку в одном. Философ...
- Сергей! - Голос сзади. Оглядываюсь, нагоняет отчим. Он в форме, я вдруг ошеломленно замечаю, что издали он и ростом, и статью, и манерой держать голову напоминает отца. Может быть, маме он тоже напомнил?
- Вы разве не на машине?
- Всегда пешком. От Литейного - два шага. Ты из школы?
Мы идем рядом, и я вдруг вспоминаю давнее. Мы с отцом шагаем через Марсово, лето, мне двенадцать лет, полыхает 37-й... У отца замотанное лицо, пробивается щетина. Вроде бы мы гуляем - редкие минуты. "Смотри", произносит, вглядываясь в небо. Оно немного странное, сине-голубое, но цвет густой, предвечерний, хотя день еще в самом разгаре. И вот невероятное зрелище: слева направо пересекает небо яркий шар с пышным, светящимся хвостом. "Комета... - тихо говорит отец. - Редкая штука, тебе повезло. Говорят, что когда появляется такая плывущая звезда..." - и умолкает мрачно. "Что, что тогда?" - тереблю его за рукав гимнастерки, но он молчит.
Сегодня я могу продолжить неоконченную фразу: когда появляется комета - приходит несчастье. Папа не захотел меня огорчить, испугать.
- Сергей... Необходимо поговорить. - Отчим берет меня за руку. Сядем.
Скамейка около гранитной надолбы. Здесь? Ни за что. Трифонович не понимает, в чем дело, но покорно идет за мной. Мы усаживаемся напротив казарм Павловского лейб-гвардии...
- Этот полк первым перешел на сторону революции! - произносит Трифонович с гордостью. - Вместе с офицерами! Даже до них дошло величие народного подвига!
- Оставьте, вице-папа... - произношу равнодушно и вижу на его лице испуг. - А где офицеры, отчим? Каин, где брат твой Авель? (Нянечка долго объясняла однажды, что такое братоубийство. Я понял.) У него появляется сумасшедшая усмешечка.
- Разве я сторож брату своему? - говорит безразличным голосом. Удивлен? Все просто: ЦПШ. Церковноприходская школа. Батюшка неглупый был... Ладно. Оставим прошлое. Я о настоящем. Я просмотрел дела: оконченные и те, что в разработках. Я откровенен с тобой. Но это уже реальная служебная и государственная тайна, парень. Так вот: Алексей Иванович два года назад составил справку на Николая Антоновича. Убедительно описал свое и мамы спасение и, как начотдела, заключил, что оный социальной опасности не представляет, понимаешь? Когда же я теперь взял дело... - смотрит на меня нервно, с глухой печалью в глазах, - оно уже не в архиве оказалось, а в работе. Резолюция замначуправления, комиссара госбезопасности Лошкаря. Арестовать, направить на Особое совещание.
- Опять! - восклицаю в сердцах. - Да ведь упразднено! Как внесудебное, что вы мне уши замораживаете?!
- Упразднено, - соглашается. - Но ведь тех врагов, которые ни в чем не виноваты, - как с ними быть? Короче. Мамино заявление последовало уже после приказа об аресте, там даты выставлены, я тщательно проверил.
- Эх, папаня нумер два... - качаю горько головой. - Вам бы маманю остановить, а?
- Я... я люблю ее. Я не смог этого сделать. Тем более - все равно...
- Николаю Антоновичу - да! А нам? Мне, вам, матери? А? Ладно... вам с нею трудно будет. Отец тоже ее любил. Но не позволял. А вы... Все равно разойдетесь, вот увидите...
Встает, оправляет складки за ремнем.
- Сережа... Ты, в общем, подумай... Стоит ли тебе по стопам, так сказать. Служба наша жесткая, подчас - бесчеловечная, при всей ее устремленности к счастью людей. Сегодня мы больше меч и вряд ли станем щитом. А ты подумай. Со мной домой пойдешь или останешься?
- Вы идите... Мне нужно побыть одному. Осмыслить. Понять. Сделать выводы. Может быть, все дело в том, что на неизведанных путях ошибки неизбежны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183