Ступай к нему, может, примет по старой памяти, — полушутя-полусерьезно сказал Старостин.
— Ха! — откликнулась жена. — Очень я ему теперь нужна — с двумя детьми и расшатанными нервами.
— А при чем тут дети? О детях речь и не идет.
— Ты хочешь сказать, что отпустишь меня одну? Но я же все-таки мать, я должна о них заботиться. И потом, им отец нужен, а не богатый дядя.
— Ну и не морочь мне голову с самого утра, — утомленно сказал Старостин, откидывая одеяло и вставая с постели.
Сунув ноги в растоптанные шлепанцы, он направился в ванную. Ополоснув лицо холодной водой и выпрямившись, взглянул на свое отражение в зеркале.
Перед глазами было измученное, помятое, невыразительное лицо с бесцветными бровями и такими же ресницами. Старостин родился почти стопроцентным альбиносом, и за глаза сослуживцы в «убойном отделе» МУРа называли его либо Кроликом, либо Белой вороной.
Сквозь шум льющейся воды донеслась трель телефонного звонка. «Ну что там опять стряслось в такую рань? — поморщился он. — С самого утра достают».
Он вышел в коридор и снял трубку.
— Володя? — Старостин узнал голос своего шефа — начальника отдела полковника Арсеньева.
— Я, Виктор Васильевич.
— Слушай, такое дело… Я, конечно, понимаю, что лишаю тебя заслуженного отдыха, но мне только что позвонили из Чертанова. Это по твоей части.
«Ясно, семейный уикенд накрылся», — обреченно подумал Старостин, живо представив себе грядущую сцену объяснения с женой.
— Что случилось?
— В Битцевском парке обнаружили труп женщины. Множество ножевых ранений…
— Они там что, сами не могут разобраться? — пытаясь ухватиться за соломинку, спросил Старостин.
— На бытовуху не тянет. Ясно, что все равно к нам попадет. Так что поезжай, разберись на месте. Машину за тобой я уже выслал.
— Час от часу не легче, — простонал Старостин, кладя трубку.
Ничего не сказав жене, он вернулся к прерванному утреннему туалету.
Сквозь жужжание электрической бритвы не сразу услышал, как в ванную комнату заглянула супруга.
— Только не говори мне, что тебя опять срочно вызывают на работу.
— А я ничего и не говорю, — ответил он, не оборачиваясь и продолжая водить электробритвой по щеке.
— Кто звонил? — мрачно спросила жена.
— Арсеньев. — Значит, я не ошиблась. Почему ты молчишь?
— А что говорить? Ты за меня все сказала.
— Ну вот, приехали. — Поджав губы, Светлана развернулась и ушла.
«Послать бы все к едрене фене! Надоело до смерти!.. Всем что-то от меня нужно: жене — одно, начальству — другое, детям — третье. Уехать бы в деревню, к черту на рога, забыть про всех, ковыряться в земле, бычкам хвосты крутить, а по вечерам с мужиками хлебать самогонку… Вот была бы жизнь! А надоест животноводством заниматься — садись и пиши детективы. Материала накопилось — выше крыши. Писателем бы стал не хуже Корецкого».
Едва закончив приводить себя в порядок, Старостин услышал звонок в дверь.
«Карета подана», — подумал майор, на ходу затягивая узел галстука.
— Свет, я поехал. Ты там извинись за меня перед детьми.
Жена, которой совсем не хотелось ехать на дачу в душной, переполненной электричке, ничего не ответила.
* * *
Пансионат «Лесные дали» обосновался в сосновом бору на берегу Яузы.
Широкий песчаный пляж манил к себе любителей активного отдыха, которых собралось уже не меньше двух десятков. В небо взлетал волейбольный мяч, доносился плеск воды и громкий смех.
Микроавтобус остановился возле главного корпуса пансионата — мрачноватого трехэтажного здания с длинными рядами балконов на каждом этаже.
Претенденток на роль в новом фильме встретила мужеподобная дама неопределенного возраста в широком клетчатом пиджаке и измятых, чуть расклешенных брюках.
Рыжими, прокуренными зубами она грызла дымящуюся «беломорину», руки были заняты широким блокнотом, а на отвороте пиджака красовался запечатанный в пластик бейдж с надписью «Администратор».
— Так, девочки, — сказала она сиплым, прокуренным голосом, поправляя рукой непослушно торчащие в разные стороны волосы. — Прошу не разбегаться!
Сначала проведем перекличку.
Она раскрыла блокнот, зачитала фамилии и рассортировала участниц проб по парам.
— Все остаются до завтрашнего вечера. Двухместные номера заказаны, обед, ужин и завтрак — тоже.
— А я не предупредила мужа, что сегодня меня не будет дома, — сказала одна из претенденток.
— Здесь есть телефон — позвоните, — властно распорядилась администратор.
Перекличка закончилась, но фамилии Мазуровой в списке не оказалось.
«Ну конечно, — подумала Наталья, — я же никому не представлялась».
Недоразумение уладилось легко. После того как ее данные были аккуратно переписаны в блокнот, администратор повела девушек за собой.
Наталья была единственной, кто не взял с собой никаких вещей, кроме купальника. Остальные тащили сумки и большие полиэтиленовые пакеты с одеждой.
«Зачем? — недоумевала Наталья. — Об этом должны заботиться организаторы проб. Их дело решать, какие костюмы должны быть на героине».
Вручив девушкам ключи от номеров, администратор назначила общий сбор через полчаса.
— И не вздумайте опаздывать, — громогласно предупредила она. — У нас строгие правила.
Площадка для проб была оборудована в полукилометре от пансионата: на лужайке среди соснового бора стояли несколько пластиковых столиков под солнцезащитными зонтами и пара переносных декораций, имитирующих некий интерьер.
Отдельное место отводилось для костюмеров и гримеров — с раздвижными ширмами и столиками. На одном штативе была установлена потертая кинокамера «Аррифлекс», на другом, пониже, — видеокамера «Бетакам».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108