Осветители тянули от распределительного электрощита пансионата кабели для установки «юпитеров». По периметру лужайка была обнесена широкой красно-белой лентой, призванной предотвратить появление на съемочной площадке посторонних. Вдоль импровизированной ограды прохаживались несколько дюжих охранников в майках-безрукавках, камуфляжных мешковатых шароварах и кроссовках на босу ногу.
Режиссер уже занял свое место на раскладном брезентовом стуле, спинку которого украшала лаконичная надпись «С. Крымов». Это был высокий плечистый молодой мужчина со слегка карикатурной, но аккуратной мефистофельской бородкой клинышком. На его коротко стриженной голове красовалась перевернутая козырьком назад ярко-красная бейсболка с надписью «Голливуд» на английском языке. С кисло-надменным выражением лица он потягивал из высокого стакана холодную кока-колу. Прокуренная дама-администратор поставила на небольшой пластиковый столик перед режиссером термос с дробленым льдом.
Крымов негромко переговаривался с оператором, обрюзгшим немолодым мужчиной с длинными седыми волосами и неухоженной бородой. Его свисающее над кожаным ремнем пивное брюшко было обтянуто черной майкой, купленной, по его словам, на последнем концерте «Роллинг стоунз».
До недавних пор о режиссерских талантах Сергея Крымова никто даже не подозревал. Во ВГИКе, который он закончил десять лет назад по специальности «Режиссура игрового кино», его считали студентом весьма посредственным. Большую часть времени он проводил среди «золотой» молодежи, которая к любому роду деятельности, будь то работа или учеба, относилась с врожденным презрением.
Откровенно говоря, Крымова не столько привлекала кинематографическая карьера, сколько сама богемная жизнь, открывавшая широкие возможности для разнообразных наслаждений и излишеств. Первым в этом ряду стояло знакомство с наркотиками.
В перестроенные годы в Москву потоком хлынули настоящие тяжелые наркотики с Запада: кокаин, героин, ЛСД, амфетамины, барбитураты. Крымов перепробовал, наверное, все виды «дури», какие только были известны в кругах московских наркоманов.
Но, к своему счастью и на радость российскому кинематографу, он сумел вовремя остановиться. Увлечение женщинами, которых во все времена вокруг киношников увивалось великое множество, прошло вместе с увлечением наркотиками.
Нарождающийся российский капитализм открывал новые возможности для молодых, энергичных, талантливых людей.
А талант Сергея Крымова раскрылся именно в тот момент, когда на нем все уже поставили крест. С появлением первых бирж, финансовых пирамид и банков возник спрос на агрессивную телевизионную рекламу. Сергей Крымов оказался именно тем человеком, природный талант которого вкупе с приобретенным цинизмом и ярким воображением бывшего наркомана наиболее полно соответствовал требованиям нового времени.
Под всеми самыми знаменитыми роликами начала и середины девяностых годов мог бы поставить, а под некоторыми и ставил свою подпись Сергей Крымов.
После того как финансовые пирамиды, построенные на песке, рухнули, придавив пол-России под своими развалинами, после того как с громким треском полопались мыльные пузыри финансовых компаний и банков, возникла потребность в создании мира грез, способного отвлечь приунывший народ от мрачной действительности.
Главная роль в этом мучительном процессе отводилась сладкой, как патока, эстрадной попсе. Вместо рекламы всяких там «хопров», «тибетов» и «эмэмэмов» телевизионные экраны запестрели смазливыми физиономиями певцов и певичек. Снимая музыкальные видеоклипы, Крымов утвердил свое реноме незаурядного режиссера, который тонко чувствует потребности публики.
Но время шло, и узкие рамки эстрадно-клипового жанра стали тяжелыми веригами сковывать его раскрепощенную творческую натуру. Когда в России появились люди, готовые вкладывать деньги не только в сулящую сиюминутную выгоду телевизионную жвачку, Крымов вовремя сориентировался и снова оказался в авангарде новых веяний. Он был переполнен замыслами и видел перед собой самые радужные перспективы. Скудные эстетические представления денежных мешков, заказывающих музыку, до некоторых пор не подрезали ему крылья — это еще было впереди.
А пока…
— Галя, — недовольно посмотрел Крымов на администраторшу, — они, в конце концов, когда-нибудь закончат гримироваться? Будем мы сегодня работать или нет?
Галина Федорова, двадцать лет проработавшая на киностудии имени Горького, твердо усвоила главное правило поведения администратора на съемочной площадке: беспрекословно выполнять все указания главного режиссера.
— Девочки! — проорала она иерихонской трубой. — Быстро на площадку!
Здесь вам не салон красоты.
Затем она выкрикнула первую фамилию из своего списка, и из-за ширмы появилась загримированная претендентка на главную роль.
— Свет, оператор, готовы? Начинаем пробы.
Перед камерой, к которой прильнул оператор, неизвестно откуда возникла размалеванная девица с хлопушкой в руках:
— Пробы на фильм «Тень врага». Дубль первый.
Девушка в легком летнем платье и туфлях на высоких каблуках, оставшись под светом «юпитеров» наедине с пожирающим ее оком объектива, тут же споткнулась и виновато развела руками.
— Так! Что застряла? Работаем-работаем! — раздался недовольный голос режиссера. — Иди прямо. Так, остановилась. Подошла к столику, остановилась, присела, взяла стакан, налила себе кока-колы, выпила…
Девушка, сначала послушно выполнявшая команды режиссера, в недоумении замерла, посмотрев на пустой столик и стакан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108