— Так он и выглядит, — сказал доктор Фурман и допил свою кружку пива.
Демба слышал, как они перешептывались, и покраснел до ушей. Он знал совершенно точно, о чем шла речь в этот миг. Вайнер, конечно, рассказывал другому, что Демба бегает за Соней и что она его знать не хочет, и над этим оба теперь потешались. Нет, это предположение, будто он пришел сюда ради Сони, ему необходимо было опровергнуть. На это ложное утверждение нужно было немедленно и решительно возразить. Ради Сони? Вот потеха! Об этом, право же, и речи быть не может. Случайность, уважаемый господин Вайнер! Простая случайность, милый Хорват! Я, впрочем, рад, что встретился с вами здесь, милый Хорват…
Демба встал.
— Очень рад, что застал здесь общество. Я много слышал об этом ресторане; здесь, по слухам, превосходная кухня, — сказал он, обращаясь к Георгу Вайнеру. — Мне приходится часто есть вне дома. Да, к этому я вынужден своей профессией, — заявил он с ударением и при этом посмотрел в боевой готовности на Хорвата, словно опасаясь возражения с его стороны. — Кухня и погреб этого заведения пользуются отличной репутацией, — заверил он доктора Фурмана.
Тот сначала взглянул на обоих своих приятелей, потом на Дембу, покачал головою и углубился, пожав плечами, в чтение вечерней газеты. Вайнер и Хорват не знали, что ответить на такое излияние, и смущенно посмеивались. Воспитанницы театрального училища хихикали, уткнув нос в тарелки.
Но Демба решил убедить во что бы то ни стало всех присутствующих, что совсем не ради Сони пришел, а чтобы хорошо поесть. Он непременно хотел это всем объяснить и упрямо продолжал:
— Превосходное качество кушаний, которые предлагает хозяин, служит повсюду за последнее время злобою дня. Со всех сторон раздаются только похвалы по поводу…
Он вдруг замолчал. Перед ним стоял кельнер и протягивал ему меню.
— Что прикажете подать?
— Позже! Позже! — пробормотал Демба в крайнем замешательстве и бросил испуганный взгляд на Георга Вайнера. — Придите позже. Я никогда не ужинаю раньше девяти часов вечера.
Он уставился глазами в пространство и принялся по этому поводу размышлять о срочной необходимости изобрести электрический подъемный кран, который бы, безо всякой помощи рук, отправлял еду прямо с тарелки в рот.
— Что изволите пить? Пиво или вино? — спросил кельнер.
Пить! Да, честное слово, выпить бы ему сейчас наконец следовало. Язык у него прилипал к нёбу, и в глотке жгло как огнем. О Господи, хотя бы один глоток пива, один-единственный маленький глоточек! Но ведь это невозможно — эти люди все смотрят в его сторону… Ему припомнился один фокусник, которого он как-то видел в варьете. Этот малый ухватил зубами наполненный пивом стакан, поднял его в воздух и осушил, не пролив ни капли. Совершенно отчетливо привиделся он ему, он вспомнил даже аплодисменты, рукоплескания во всех рядах: браво, браво, браво! Не попробовать ли ему тоже? Может быть, выкинуть какое-нибудь коленце, затеять пари: «Разрешите показать вам маленький фокус, господа, — фокус со стаканом пива, — смотрите: вот так!» Браво, браво, браво! Все аплодируют.
Нет. Невозможно. На это он не решался. А жажда становилась невыносимой. Он озирался в поисках помощи. Как раз в этот миг доктор Фурман подносил стакан ко рту. Одним залпом выпил он его до дна. Как ему было вкусно! Старый корпорант… А он, Демба, должен был сидеть и видеть это, когда в глотке у него пересохло.
Внезапно его озарила мысль.
Отчего она раньше не приходила ему в голову? Такая простая! А он-то весь день мучился жаждой!
— Кельнер! — крикнул Демба. — Принесите мне стакан пива с соломинкой.
— Как вы изволили сказать?
— Стакан пива с соломинкой! — крикнул Демба и разъярился, оттого что кельнер не сразу понял, чего он хочет. — Ступайте и принесите это поскорее. Вы состроили такое лицо, словно вам никто еще никогда не заказывал стакана пива с соломинкой.
Покачивая головою, кельнер ушел и вернулся, неся пиво, с покорным лицом человека, привыкшего к странным причудам своих ближних и ничему уже не удивляющегося.
Демба увидел перед собою пиво, приосанился и начал сосать соломинку. Дело пошло на лад! Пиво поднималось в рот и увлажняло ему гортань. Он пил порывистыми, короткими затяжками, приостанавливался и опять начинал пить. Браво, браво, браво! Он рукоплескал самому себе, словно был одновременно и фокусником в варьете, и публикой.
— Принесите сейчас же еще один стакан! — приказал он кельнеру голосом, совсем охрипшим от жажды и волнения.
Те, что сидели за столом Вайнера, заинтересовались странным способом Дембы пить пиво. Обе барышни перешептывались, хихикали, подталкивали локтями соседей и украдкой показывали на него.
Хорват вставил в глаз монокль, взглянул на Дембу с глумливой усмешкою и спросил:
— Демба! Что вы делаете?
— Очень оригинально! Очень оригинально! — произнес иронически доктор Фурман.
Демба выронил соломинку изо рта. Теперь настал момент постоять за свое дело. Он встал. На губах у него была пена, которой он не мог стереть.
— Помилуйте, — сказал он очень уверенным тоном. — Это ничуть не оригинально. Вы этого никогда еще не видели, господа? В таком случае я должен предположить, что из вас никто не бывал в Париже.
Он скроил высокомерную и негодующую физиономию при мысли, что ему приходится иметь дело с людьми, никогда не бывавшими в Париже.
— Ого! — запротестовал Хорват. — Я прожил два года в Париже, но ни разу еще не видел, чтобы пиво пили через соломинку.
Демба счел целесообразным быстро переменить место действия этого странного обычая.
— В Петербурге! — крикнул он громко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54