Но какой именно дурман вызывает такие последствия? Наука еще не знает этого".
- Не могу поверить, чтобы мой отец сказал это! - воскликнул я.- Ни в одном из его трудов нет и намека на подобную мысль. Слова, которые вы вкладываете ему в уста, кощунственны!
- Кощунственны? Это слишком суровый эпитет,- сказал барон спокойно.- И он вряд ли уместен в тех случаях, когда речь идет о поиске истины. Разве кощунственно то, что мы в состоянии вызывать столь благородное чувство, как презрение к смерти, небольшой дозой героина, повышенное ощущение счастья дозой опиума, а экстаз блаженства - дозой контаридина*? Известно ли вам, что в тропических областях Средней Америки существует растение, листья которого, стоит их разжевать, пробуждают на несколько часов пророческий дар? Если мы проследим историю религии на протяжении тысячелетий...
- Вы хотите сказать,- перебил я его,- что то невероятное духовное перерождение, под влиянием которого светский человек Иниго де Рекальде превратился в Святого Игнатия Лойолу**, явилось последствием потребления одурманивающих препаратов?
- Оставим это,- сказал барон.- Так мы не продвинемся ни на шаг вперед. Я исходил из предположения, что в природе должны существовать такие одурманивающие вещества, которые в состоянии породить религиозный экстаз в его индивидуальных или массовых проявлениях. Подобные вещества неизвестны науке. Вот этот факт и указал мне дальнейший путь.
Он наклонился над столом и стряхнул пепел со своей наполовину выкуренной сигары в стоявшую передо мной мисочку.
- Кощунство, сказали вы. Я всего лишь пошел по тому направлению, на которое меня толкали мои научные исследования. Сначала столкнулся с огромными трудностями. Целый год я работал без всякого результата.
Он поднялся со стула. Мы все еще находились в приемной, но затем, должно быть, вышли на улицу, потому что дальнейшие слова барона связаны в моей памяти с изменившейся обстановкой. Я вижу, как мы с бароном стоим на проезжей дороге неподалеку от моего дома. Воздух ясен и морозен. Пока он цитировал какое-то место из писаний неоплатоника Дионисия, перед дверьми лавки (я отчетливо помню) рабочие выгружали две жестянки с керосином и ящик с пивными бутылками, а какой-то человек с суковатой палкой в руках и фуражке с козырьком вышел с постоялого двора и, поздоровавшись, прошел мимо нас. Мне кажется, что затем мы пошли прогуляться. Мы попали на какую-то пустошь и остановились возле сильно дымившего костра, в который двое полевых сторожей неустанно подбрасывали вязанки хвороста. Они пекли картошку. Так что перечисление имен различных видов паразитов, водящихся на хлебных злаках, связано в моей памяти с запахом смолистого и обугленного дерева и ароматом печеной картошки. Потом мы снова очутились в господском доме за рабочим столом барона - в той самой комнате, на стенах которой была развешана коллекция старинного оружия. Но вскоре бароном, должно быть, овладело какое-то неясное беспокойство, потому что мы покинули и эту комнату, и свой доклад он закончил там, где и начал его,- то есть в приемной. Все остальные тоже оказались на своих местах -пастор молча сидел в кресле, Бибиш ела виноград, а князь Праксатин сидел у стола и раскладывал пасьянс... У меня создалось впечатление, что они не уходили вовсе. Все было по-прежнему, с той лишь разницей, что стало смеркаться. Бибиш встала и засветила лампу.
* Сильное возбуждающее вещество, входящее в состав шпанских мушек.
** Игнатий Лойола (1491-1556)-основатель ордена иезуитов (1540 г.), человек редкого организаторского таланта, фанатично преданный католической церкви. Канонизирован в 1622 г. папой Григорием XV.
Глава XVI
- На протяжении целого года я не продвинулся ни на шаг,- сказал барон.- Я шел по ложному пути. То время, что я затратил на изучение трудов греческих и римских авторов, оказалось напрасно потерянным. Те редкие указания, которые я обнаружил или на которые я, как мне казалось, набрел в "Книге о растениях" Зиновия Агри-гентского, в "Описании злаков" Теофраста Эрезского*, в "Materia Medica" Диоскорида** и в "Книге лекарств" Клавдия Пизона, либо оказались ложными, либо трактовали об общеизвестных вещах. Вследствие ошибочного истолкования одного из найденных мною текстов я в течение довольно продолжительного времени полагал, что нашел растение, обладающее необходимыми мне качествами, и что этим растением является либо белена, либо так называемая "белая крапива". Я заблуждался. Вы, конечно, знаете, что яд белены вызывает возбуждение чисто моторного характера, а сок "белой крапивы" может при известных условиях привести к легкому воспалению кожных покровов и ничему больше.
Барон взял со стола бутылку и рюмку, но мысли его витали так далеко, что виски пролилось на стол, а оттуда - на пол. Он не заметил этого и продолжал свою речь, держа в руке пустую рюмку.
- Когда я перешел от античных трудов по естествознанию к религиозно-философским писаниям древних греков и римлян, то сразу же наткнулся на первое указание, подтверждавшее правильность моей теории. Диодор Сицилийский***, современник Цезаря и Августа, упоминает в одном из своих сочинений о растении, которое, если его поесть, "отторгает от повседневного бытия и возносит к богам". Хотя Диодор Сицилийский и не описывает этого растения и даже не упоминает его названия, это место из его сочинений все же явилось для меня чрезвычайно важным. Здесь впервые совершенно недвусмысленно и ясно устанавливалась причинная связь между принятием растительного яда и состоянием религиозного экстаза. Моя теория утрачивала таким образом характер простого предположения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52