Из парка и с улицы доносились дикие возгласы и крики. Школьный учитель запер дверь и вынул ключ.
- Они напали на меня и стали избивать,- рассказывал пастор.- Среди них были и женщины. Они приволокли меня в амбар и заперли на замок. Но потом, как видно, они потеряли ко мне интерес, и я потихоньку выбрался.
"Где Бибиш?" - молнией пронеслось в моем мозгу. Во имя всего святого, я должен бежать к ней! Она там, на улице, лицом к лицу с этими взбунтовавшимися и разъяренными мужиками!
- Выпустите меня, я должен бежать к ней на помощь! -закричал я школьному учителю, но тот не обратил на меня никакого внимания.
- Эх, если бы я только мог спустить собак! - сказал барон.
Он вытащил из кармана револьвер и положил его перед собой на стол. Федерико молча стал подле него, и я увидел в его руках исполинский сарацинский меч. Должно быть, он сорвал это совершенно бесполезное оружие со стены кабинета барона.
- Заклинаю вас, господин барон, только не стреляйте! -воскликнул пастор.- Выслушайте этих людей! Попробуйте вступить с ними в переговоры, выиграть время... Жандармы уже выехали сюда.
Я схватил школьного учителя за руку.
- Я хочу выйти! Слышите? Дайте мне ключ! - закричал я.
Но он высвободился, и я тщетно сотрясал запертую дверь.
- Жандармы? Кто вызвал жандармов? - услыхал я голос барона.
- Я,- сказал пастор.- Сегодня я три раза говорил по телефону с Оснабрюком. Два раза утром и один - вечером, совсем недавно.
- Вы вызвали жандармов, ваше преподобие? - воскликнул барон.- Значит, вам было все известно еще днем?
- Да нет же! Я ничего не знал, но я все предчувствовал. Я боялся. Я ведь всегда говорил вам: вы думаете призвать Господа, а придет Молох. Вот Молох и пришел. Слышите, как он беснуется?
Снаружи изо всех сил колотили в дверь кулаками, дубинами и топорами.
Барон взял револьвер со стола и обратился к Федерико.
- Ты пойдешь наверх, в свою комнату,- приказал он.
- Нет,- ответил Федерико.
Барон вздрогнул от этого "нет", как от удара кнутом.
- Ты отправишься наверх и запрешься на ключ у себя в комнате,повторил он.
- Нет,- ответил Федерико.
- Федерико! - воскликнул барон фон Малхин.-Ты забыл, чему я тебя учил? В законах старой Германской империи сказано: "Тот сын, который откажет в повиновении своему отцу, да будет навеки лишен чести, так, чтобы он никогда не смог вновь обрести ее".
- Я остаюсь,- сказал Федерико.
Таким я видел этого мальчика в последний раз, таким он и сохранился в моей памяти: он неподвижно стоял, опершись руками на исполинский меч Гогенштауфенов, и бесстрашно глядел на дверь, вот-вот готовую рухнуть под напором нападающих. В этот момент он напоминал каменное изваяние своего великого предка.
- Отоприте! - раздался снаружи голос, услышав который, я вздрогнул, как от удара электрического тока.-Отоприте, иначе мы взломаем дверь!
То был голос Бибиш.
Мне помнится, что дверь отпер лично барон. В то же мгновение в приемную ворвалось дюжина крестьян, вооруженных топорами, молотильными цепами, ножами и дубинами. В числе первых была - Бибиш! Бибиш со сверкающими ненавистью глазами и резкими складками в углах холодно сжатых губ. За нею следовал князь Праксатин, последний отпрыск рода Рюриков. Он потрясал красным знаменем и пел во всю глотку "Интернационал" на русском языке.
- Ни с места! - закричал барон.- Стойте, или я буду стрелять! Чего вы хотите? Что вам нужно? Как осмелились вы вторгаться в частное владение?
- Мы представляем Революционный Совет морвердских рабочих и крестьян. Мы пришли, чтобы забрать то, что принадлежит нам по праву,-закричал стоявший у дверей мой хозяин-портной.
- Какой вы Совет? Вы сволочи, сброд! - закричал на них барон.Обыкновенные мятежники и пьяные бандиты!
- Вставай, проклятьем заклейменный! - орал князь Праксатин.
Лавочник протиснулся обратно в дверь и закричал стоявшим перед домом крестьянам:
- Он у нас в руках! Мы захватили его!
- Война дворцам! - надрывался князь Праксатин.-Да здравствует экономическое раскрепощение пролетариата! Смерть помещикам!
- Вздернуть его! Повесить! - доносились снаружи разъяренные крики.Деревьев здесь хватает. Да и телеграфные столбы имеются!
- Дети мои! - жалобно кричал пастор.- Ради всего святого, образумьтесь!
- Убейте этого попа! - завизжал чей-то голос; и среди крестьянских голов замелькало искаженное злобой лицо какой-то женщины, размахивавшей ножом.
- Назад! - повелительным тоном крикнул барон фон Малхин, и на мгновение в комнате воцарилась тишина.-Еще один шаг, и я буду стрелять. Если вы хотите мне что-нибудь сказать, то пусть один из вас выступит вперед. Остальные пусть молчат. Вот так! А теперь пусть ваш представитель скажет мне, в чем дело. Ну что, кто будет говорить?
- Я! - сказала Бибиш.- Я буду говорить! Барон фон Малхин наклонился и посмотрел ей в глаза.
- Вы, Каллисто? - воскликнул он.- Вы хотите говорить от имени этой сволочи?
- Я говорю от имени рабочих и крестьян Морведе,-сказала Бибиш.-Я говорю от имени трудящихся масс, которые здесь, как и всюду, страдают от голода, холода и прочих лишений. Я говорю от имени эксплуатируемых и угнетаемых.
Барон фон Малхин сделал шаг по направлению к ней.
- Вы меня обманули, не так ли? - спросил он с ледяным спокойствием.Вы обманывали меня изо дня в день. Вот к чему сводилась ваша работа! Чем вы отравили этих людей? Сознавайтесь!
Он схватил ее за руку. Она высвободилась.
- Поглядите на него! - закричала она крестьянам.- Вот тот паразит, который живет за ваш счет! Вот тот человек, который угоняет последнюю корову из вашего сарая, когда вы не в состоянии уплатить арендную плату за ваше поле и ваш огород.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52