— Предложение заманчивое, но я сейчас не могу ответить ничего определённого. Мне надо посоветоваться со своей будущей женой.
— Собрался жениться? Прекрасно. Вас двое будет или есть родственники?
— У меня дед, а у неё дочка от первого брака.
— Значит, четверо. Нужна трёхкомнатная. Хорошо, завтра пойду в исполком с заявкой на трёхкомнатную квартиру.
— Ну ты и мастак вербовать себе кадры, — сказал Кабанов.
— А что, скажешь плохое предложение? Нигде, ни в какой другой организации квартиру сразу не дадут. Только в милиции.
— Не темни, Иннокентий Архипович. Ему дадут везде. И в первую очередь.
— А работать где? Бухгалтером-ревизором в ОРС'е? Не там, а вот где, у нас настоящая мужская работа. — Хорошо, — согласился Олег. — Мы посоветуемся, и я скоро скажу вам ответ.
— Когда конкретно?
— На той неделе приеду регистрировать «браунинг», и, думаю, к тому времени будет уже ясно.
— Шапку давай, — сказал Кабанов.
— Какой размер носишь? — спросил Замковский, обратившись к Олегу.
— Пятьдесят семь, пятьдесят восемь.
— У моей как раз пятьдесят восьмой размер. — Замковский вынул из стола шапку, — Забирай.
— Сколько буду должен? — спросил Олег.
— Нисколько. Сактируем как премию лучшему бригадмильцу и дружиннику района за «смелость при задержании особо опасного преступника. На твоём счету есть хоть один задержанный душман?
— Есть, — ответил за Олега Кабанов. — Девяносто семь душманов взял в плен и обезоружил гвардии сержант Осинцев.
— Ой-ё-ей! — схватился за голову Замковский. — Только к нам! На работу только к нам в милицию!
Наконец выбрались из шумного кабинета. Поехали в райком партии. Олег держал в руках «премию за смелость». Не нравилась ему вся эта затянувшаяся процедура с одеванием. Но понимал: надо. Завтра ни что не должно омрачить праздничное настроение людей, которые соберутся в Доме культуры.
Олег напрасно всё время пытался спрятать под сиденье свои ноги. Кабанов давно заметил, что ботинки не соответствуют должному уровню, и теперь, когда ехали в райком партии, сказал:
— Сейчас в приёмной у Колосова возьмём сорочку с галстуком и поедем в военкомат. Я выпишу со склада новые офицерские туфли. Коричневые. У тебя какой размер обуви?..
V
После торжественного вечера Олег с орденами и золотой звездой на груди вернулся в Зорино поздно ночью. Он приехал на служебном автобусе вместе с односельчанами, которые были приглашены на вечер (Колосов не забыл про зоринцев — послал телефонограмму, и они приехали во главе с председателем поселкового совета). Автобус подвёз Олега к самому дому. Удивился, что в первом часу ночи во всех окнах свет. Оказывается, дома никто не спал. Ждали героя, чтобы посмотреть на награды.
Олег вошёл в дом с чемоданом, в котором была старая одежда. Поставил чемодан у дверей.
— Здравствуйте, Августа Петровна. Анечка, а ты чего не спишь? — Олег погладил её по головке. — Здорово, дед.
— Здорово, коль не шутишь. — Дед сидел на табуретке возле печки и вязал сеть. Отложил работу в сторону. — Ну, атаман, кажи грудь.
— Да я уж устал от этого, — сказал Олег, снимая новую шапку и пальто. — Всем покажи. Каждый пощупать хочет.
Августа Петровна, увидев Олега в новом шикарном костюме с наградами, сверкающими золотом и платиной, ахнула.
— Ну вот, дед, смотри. — Олег подошёл вплотную к старику.
Дед Илларион приподнялся с табуретки, внимательно стал разглядывать ордена. Взял в руки. Пощупал.
— Красивый, — сказал и пошамкал губами, шевеля при этом кудлатой сивой бородой.
Августа Петровна и её дочь, подойдя к Олегу, тоже с любопытством рассматривали награды.
— Это афганский? — спросила Августа Петровна, трогая руками.
— Да, это афганский орден, — ответил Олег. Девочка стала дёргать за подол Августу Петровну.
Однако мать словно не слышала. Увлеклась орденами и медалью «Золотая Звезда».
— Вот уж не думала, что смогу когда-нибудь подержать в руках эту штуку. — Августа Петровна щупала медаль. — В кино-то редко приходится видеть. А тут натуральная. Надо же.
— Мам, а мам! — Анечка дёргала мать за подол. — Я тоже хочу.
Олег взял девочку на руки.
— Ну посмотри, маленькая, посмотри. Потрогай, если хочешь.
Малышка схватила ордена обеими ручонками. Золотая медаль её почему-то не интересовала.
Дед, кряхтя, подошёл к буфету, вынул бутылку водки.
— Давай обмоем.
— Ты что, дедка! Поздно уже.
— Давай-давай! По стопке. На сон грядущий. Иначе не усну.
— Я водку терпеть не могу, — сказала Августа Петровна. — Но по такому поводу даже я, грешным делом, выпила бы.
— Ну, раз так, — сказал Олег.
На столе в миг появились давно приготовленные закуски.
— По обычаю или как? — спросил Олег. — Если по обычаю, то надо снимать их и на дно стакана.
— Ни в коем случае! — запротестовала Августа Петровна. — Портить такую красоту. Вы что!
Олег согласился и оставил награды на пиджаке. Выпили, закусили, поговорили и стали расходиться по своим местам.
Когда Августа Петровна и её дочь скрылись за дверью, Олег вынул из чемодана свои вещи и быстро переоделся. Все новое спрятал в шкаф.
— Я, дедка, пойду.
— Иди, если стосковался. А чего не при орденах?
— Завтра покажу.
… Антонина Леонтьевна на ночь запирала калитку ограды на засов, и Олег пробирался к её дому по проторённой дорожке огородами. Легонько постучал в окно. Тут же зажёгся ночной светильник. Олег бегом на крыльцо. Прямо в сенях обнял Антонину Леонтьевну и держал в объятьях до тех пор, пока она не задрожала от холода. Вместе с ней задрожал и он. В этот раз он долго не мог успокоиться. В спальне не смотря на просьбы Антонины Леонтьевны говорить о любви потише и не скрипеть кроватью, проявлял свои чувства особенно бурно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146