— Понятно, — голос женщины зазвучал дружелюбнее. — Муж проводит тренировку в университетском клубе. Попробуйте застать его там, он охотно поможет вам, если это в его силах. Вы знаете, как туда проехать?
Дэмура нисколько не сомневался, что разыщет тренировочный зал. Подобно большинству каратистов, он обладал безошибочным чутьем, позволявшим ему в любом уголке города обнаружить тренировочный зал, куда стоит заглянуть. С полчаса он путешествовал на метро, затем минут десять шел до университета, а там решил положиться на инстинкт. Университет казался вымершим, Дэмура блуждал по безлюдным коридорам. Откуда-то из другого корпуса доносилась негромкая музыка. Дэмура несколько раз сворачивал, почти не колеблясь, какое выбрать направление, и наконец понял, что попал в нужное место. Из-за закрытой двери слышались такие знакомые звуки: слова команды, топот ног, боевые выклики, глухой звук ударов… Еще до того, как отворить дверь, Дэмура понял, что здесь идет настоящая, серьезная тренировка. Этот мастер может ему помочь. Какого бы мнения ни были о нем Шеф, Фукида или этот напыщенный юнец Куяма, сам-то Дэмура знал: он вовсе не тот специалист по искусству боя, от которого может быть толк в этом деле. Ведь он всего лишь тренируется каждый божий день, отшлифовывает приемы, предается медитации, дабы слиться со всеобщим «бытием». Но он всегда сторонился того пестрого и невероятно запутанного мира, который тоже носит название каратэ. Кто, как не редактор специальной газеты, лучше прочих осведомлен об этом мире соревнований, федераций, рекламных средств, приключенческих фильмов? К тому же эту газету Дэмура счел более солидной, чем остальные, и не столь деляческой.
Он снял ботинки и склонился в глубоком поклоне, прежде чем переступить порог зала. Это не был настоящий додзе, где против двери стоит алтарь, куда не допускаются праздные зеваки, где вдоль стен выстроились макивары, а ученики до начала и после окончания тренировки часами оттачивают удары об эти врытые в землю и покрытые циновками доски. Нет, это был обычный гимнастический зал, где днем занимались баскетболисты, а до тренировки по каратэ женщины, стремившиеся похудеть, проходили курс лечебной гимнастики. Но Сираи даже здесь проводил тренировку по всем правилам.
Невысокий, плотный мастер тренировал одновременно человек сорок. Дэмуре доставляло удовольствие наблюдать за ним. По отрывистым словам команды одновременно и в четком ритме взлетали безукоризненно чистые рукава курток — ученики отбивали серию ударов и в свою очередь сами наносили их. Каждое очередное упражнение Сираи вначале проводил медленно, затем голос его вдруг взметался резко, это означало, что разминке конец, и глаза учеников сужались в щелочку, лица искажались, из гортани вырывался боевой клич. Дэмура уже второй раз в ходе этого расследования ловил себя на мысли, что, пожалуй, он не совсем прав… Конечно, правда, что все эти соревнования, газеты, фильмы опошляют исконное древнее искусство, но ведь наряду со всем прочим существует Сираи, который со своей группой культивирует прекрасное, чистое, подлинное каратэ.
Дэмура отогнал от себя эту мысль и стал ждать конца тренировки. По его расчету, она должна была кончиться где-то через полчаса, и он не ошибся. После основных упражнений наступил черед техники боя и отработки приемов и поз. Ганкау — журавль на скале. Здесь это проделывали несколько иначе, чем Дэмура. При первом движении принимали заднюю стойку вместо стойки всадника, в более быстром ритме подтягивали ногу под колено противника и на более короткое время застывали в стойке журавля… но в целом на них было приятно смотреть. Движения каратистов были исполнены силы и стремительности.
Тренировка завершилась короткой медитацией. Дэмура тактично вышел из зала и подождал тренера в коридоре. Тот вскоре появился — с улыбкой, адресованной потенциальному Новому ученику или, во всяком случае, лицу заинтересованному. Словом, Сираи был профессионалом, который кормится преподаванием каратэ, но, по крайней мере, хорошо делает свое дело.
— Простите за беспокойство, я инспектор Дэмура. — Он предъявил удостоверение, хотя знал, что Сираи и без, того поверит ему. — Я веду расследование дела о смерти Джонни Адзато.
В глазах мужчины блеснул интерес. Опубликовав подробности о смерти Адзато, его газета может обогнать соперников. Сираи был не только каратистом, но и репортером, который готов броситься в огонь и в воду ради сенсационного материала. Дэмуре было не жалко: если Сираи поможет ему, то отчего бы и самому редактору не поживиться? Однако Сираи нерешительно почесал в затылке.
— Вы уверены, что нужный вам человек был каратистом? А не мог он иметь отношения к таэквондо, кун-фу, таиландскому боксу или чему-то в этом роде? Ведь в Азии полным-полно местных видов искусства боя, которые у непосвященного сходят за каратэ. Уж хотя бы нам, японцам, не стоит путать.
— Он был каратистом, — спокойно произнес сыщик.
Дэмуру не удивило, что его имя ничего не сказало Сираи. Для того, чтобы вести такую газету, этот человек поистине должен быть ходячей энциклопедией, но далекие от общественной жизни старые мастера наверняка выпадают из круга его интересов.
— Ну раз вы так говорите, очевидно, так оно и есть, — сказал Сираи без всякой убежденности в голосе.
— Более того, могу сказать, что убийца не занимался французским боксом «сават», бразильским танцем «ка-поэйра», индонезийским «пенчак-силатом» и филиппинским «арнисом». Кроме того, он не имеет отношения ни к айкидо, ни к дзюдо, джиу-джитсу или кэндо, если говорить об отечественных видах искусства борьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58