Большие золотые подвески-кольца свисали из мочек его ушей, кривой длинный шрам шел от черной толстой повязки на глазнице до густой черной бороды. Шрам оттягивал левую часть рта в вечной усмешке.
– Я передал кое-что Таше, и последнее, что я услышал… Ну ладно, давай, скорее спускайся сюда, пока стражники не сцапали тебя прямо у меня на глазах. Если эта проклятая подлая девка не сказала тебе о том, что ты мне был нужен, я сдеру с нее шкуру.
Конан уныло усмехнулся. Так значит Таша все-таки говорила правду. Если бы Конан не решил, что она лжет из ревности, он ушел бы из еще до того, как капитан появился в таверне, и городская стража бы Конан не решил, что она лжет из ревности, он ушел бы из еще до того, как капитан появился в таверне, и городская стража бы оценена в тысячу золотых… Ну что ж, это был уже далеко не первый случай, когда Конан попадал в беду из-за того, что неверно истолковал мысли женщины. Но в любом случае, мужчина, который причиняет боль женщине, чтобы запугать ее и затащить в постель, вполне заслуживает того, чтобы быть убитым.
– Это была не ее вина, Ордо, – сказал Конан, проходя мимо одноглазого приятеля в подвал и закрывая за собой дверь. – У меня были небольшие неприятности с… – Конан оборвал речь на полуслове при виде незнакомца, стоящего в комнате.
Это был высокий, худощавый человек в тюрбане. Незнакомец стоял возле маленьких деревянных сундучков, похожих на выложенные жестью сундуки, в которых отправлялся чай. Они располагались на земляном полу подвала у пыльной каменной стены. Подвал, как и все комнаты склада, освещался камышовыми факелами.
– Кто это? – требовательно спросил Конан.
– Его зовут Хасан, – нетерпеливо ответил одноглазый контрабандист. – Наш новый. Так! А теперь ответь мне, есть ли хоть доля правды в этих слухах, киммериец? Мне наплевать, если ты убил Турега Амала. Смерть этого старого дурака – небольшая потеря для мира. Но если ты это сделал, тебе надо поскорее убраться из Султанапура, а возможно, и из Турана. Если ты никого не убил, тебе лучше всего уйти в подполье и сидеть тихо, как мышь, пока они не поймают настоящего убийцу.
– Высший Адмирал? – воскликнул Конан. – Я слышал, что убитый был генералом, хотя, подожди, кто-то даже говорил, что он был князем. Ордо, подумай сам, зачем мне убивать Высшего Адмирала Турана?
Долговязый мужчина внезапно заговорил:
– Слухи говорят о том, что убийцу наняли. За достаточное количество золота, я полагаю, человек может убить кого угодно.
Лицо Конана окаменело.
– Кажется, ты называешь меня лжецом, – сказал он ледяным и страшным голосом.
– Спокойно, киммериец, – сказал Ордо и добавил незнакомцу: – Ты что, хочешь быстрой смерти, Хасан? Предложи этому человеку монету за убийство, и ты можешь назвать себя счастливчиком, если отделаешься только переломанными костями. Если он говорит, что никого не убивал, значит так оно и есть.
– Я бы этого не сказал, – произнес неловко Конан. – Там был капитан стражи и двое или трое стражников. – Он пронзил яростным взором человека в тюрбане, издавшего горлом какой-то звук. – У тебя есть какие-нибудь замечания и об этом тоже?
– Эй вы, драчливые петухи, пригладьте-ка свои перья, – резко бросил Ордо. – Нам нужно погрузить на корабль новый груз. Человек, который хочет получить его, требует немедленной доставки, и меньше всего мне нужно кровопролитие или драка в его присутствии. Он найдет других доставщиков, если увидит, что мы перебьем друг друга прежде, чем доставим на место его сундуки. – Его бородатое лицо дернулось, как голова разозленного медведя. – Мне нужна вся моя команда, если мы собираемся доставить эти проклятые ящики к устью реки Зарпаш вовремя. А двое из тех, кто мне так сейчас нужен, вцепились друг другу в глотки, как грузчики с помутившимися от вина башками.
– Ты сказал мне, что мы не отправимся снова в плавание как минимум три-четыре дня, – сказал Конан, подойдя к ящикам, чтобы осмотреть их. Хасан настороженно отодвинулся с его пути, но Конана интересовал не он, а искусно сделанные сундучки. – Команда разбросана по тавернам и борделям, – продолжал киммериец. – И забавляется с девками, а место их мозгов заняли винные пары, и уже прошло четыре часа. Я мог бы уже спокойно плыть под всеми парусами и наслаждаться путешествием, но если мы найдем все двадцать человек к ночи, время будет упущено, чтоб меня поразил Эрлик.
– Мы должны отчалить до наступления темноты, – сказал Ордо. – Нам заплатят больше золота, чем по уговору, если мы придем быстрее, но меньше, если будем идти медленнее.
Украшенный шрамом контрабандист отодвинул Хасана еще дальше от себя своим грозным взглядом, затем подошел совсем близко к киммерийцу и понизил голос.
– Я не сомневаюсь в твоих словах, Конан, но тебя ли ищут стражники? Возможно, из-за этого капитана?
Конан пожал плечами, но не остановился и продолжал рассматривать сундучки.
– Я не знаю, – ответил он только для ушей Ордо. – Слухи ничего не говорят о Мураде, и мое имя не упоминается.
Самый большой сундучок был в длину не более локтя мужчины. Их края были из простого дерева и хорошо отполированы, а плотно подогнанный замок на каждом из них удерживался свинцовой печатью-пломбой с изображением птицы, которую Конан никогда не видел прежде.
– На улице говорили о Туреге Амале. И все же где-то просочился слух о том, что случилось в, иначе в эту историю не замешался бы гигант северянин.
Он взвесил на руке один из сундучков, пытаясь определить его тяжесть. К его удивлению, он был настолько легок, как будто его содержимое состояло из пуха.
– Люди из северных стран не такие частые гости в Султанапуре, чтобы стать предметом подобных сплетен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84