ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Именно так он сбил с пути Марию-Ангелину: извратив ее мистицизм и превратив его в эту пародию жертвенности, он привел ее из исповедальни в бордель, а терзания ее души обернулись мучениями тела, исполненными жестокого сладострастия. Быть может, она даже мнила, что нашла в этих цепях свободу и высшую цель существования.
Нат объявил мне однажды, что женщинам не просто необходимо дойти до предела, у них — особый дар пароксизма. Обычно они придерживаются умеренности, потому что этого требуют их врожденная стыдливость и воспитание, но если какой-нибудь мужчина сумеет открыть в них некий шлюз, тихий скромный ручеек благоразумия тут же сменяется бурным потоком. Тогда самые безумные фантазии — те, которые подспудно дремлют в них до поры до времени и в которых они не решаются признаться даже самим себе, — выйдут из берегов, затопляя реальную жизнь и властно требуя воплощения. И тот мужчина, которому удастся воплотить их самые тайные видения, быстро делается их властелином.
Я мог бы счесть эту теорию фарсом или пустым бахвальством, если бы своими глазами не видел падения Альберты, Даниель и Марии-Ангелины, которых Пурвьанш на самом деле столкнул в пропасть, распалив их тайные желания. К счастью, Алиса пока уцелела, но что с ней будет теперь?
Вернувшись в нашу квартиру, она с большим трудом описала мне отвратительную сцену, при которой ей пришлось присутствовать. Она восприняла ее так, словно это был какой-то обряд, оскверняющий ритуал — унизительный и трагический. Она видела свою мать во власти высшего оргиастического бреда! Это было немыслимо! Алиса могла отрицать сколько угодно, но она все еще слышала эти вздохи сладострастия и гибели. И я тоже. За сбивчивым рассказом своей любовницы я слышал их, эти хриплые стоны, в которых в головокружительной неопределенности между глубочайшим наслаждением и самым жестоким ужасом смешивались крики радости и вопли агонии.
— Этот Пурвьанш с его величавым видом — обыкновенная мразь, — ледяным тоном сказала Софи. — И прежде всего не стоит придавать ему дьявольское величие, каким он не обладает! Начните, дорогой друг, с себя и развенчайте этот миф в себе самом. Вы почувствуете себя гораздо лучше.
Она повесила трубку, а я остался в одиночестве и долго терзался сомнениями, в которые ввергнули меня эти события.
XIII
Алиса вернулась два дня спустя. Она извинилась за то, что заставила меня волноваться, но я понимал, что она сбежала от стыда. Это было так понятно, и я не мог строго судить ее за это. Она кружила по Люксембургскому саду, не в силах вырвать из памяти то отвратительное видение, которое Пурвьанш поселил в ее сознании, потом пошла к Пантеону. Не сознавая, что делает, она зашла в первую попавшуюся церковь. Это была Сент-Этьендю-Мон. Бог весть почему она это сделала, ведь она никогда не интересовалась религией, просто это место показалось ей таким тихим, спокойным, отстраненным от уличной суеты; она решила, что, возможно, оно поможет приглушить ее боль.
Сколько времени провела она там, опустошенная и разбитая? Мучительная тошнота и головная боль мешали ей думать, ни одна мысль не могла всплыть на поверхность из той грязной трясины, в которую она погрузилась. Много позже в ее мрачные мысли просочились звуки органной музыки — подобно слабому свету в ночном тумане. Должно быть, органист репетировал пьесу Баха. Словно сомнамбула, пробужденная лунным лучом, она поднялась и стала взбираться по лестнице — вверх, к органу. Играл старик, глаза его были закрыты, гладкое, очень серьезное и доброе лицо сияло внутренним светом мудрости и благочестия. Она слушала. Вновь вернувшись на землю, он взглянул на нее. Наверное, он понял, что с ней случилась беда. Он спокойно заговорил с ней об искусстве, о тишине, о птицах. Потом они вместе вышли из церкви. Он предложил ей поужинать с ним на террасе какого-то ресторана. Она согласилась. Ни он, ни она так и не притронулись ни к одному блюду.
Чуть надтреснутым, но приятным голосом тот старик принялся вспоминать свою жизнь и стал рассказывать ей о красоте зверушек, о всяких мелочах, о звуке дудочки, слышанной им в детстве, о своем восхищении, которое он испытал, заметив мордочку крысы, вставшей на задние лапки на дне шляпной коробки. Он был тогда знаком с добрыми феями и злыми людоедами, но феи всегда брали верх. Впрочем, как только ему становилось грустно, он шел к своему органу и играл до тех пор, пока мир снова не воцарялся в его душе.
— Его зовут Джаспер, и ему около восьмидесяти, — сказала Алиса. — Теперь он мне — как родной дедушка.
После ужина этот Джаспер отвез ее в гостиницу на авеню Мэн, заплатил за комнату и ушел, пообещав вернуться на следующий день. Она успокоилась и заснула. Но утром он не вернулся. Он оставил ей записку, в которой благодарил юную девушку за ее юность, советовал ей никогда не задерживаться на темной стороне жизни и объяснял, что хотя ему очень жаль, но он должен покинуть Париж.
Она приняла душ и возвратилась ко мне с чувством, что встретила ангела.
— Мы с тобой должны пожениться, — произнесла она, повинуясь внезапному порыву. — Ты вновь возьмешься за учебу, я — тоже. Ведь это не помешает тебе написать твою пьесу, правда?
После такого испытания мне тоже хотелось воображать себе картины простого, надежного будущего, подобного длинному, ровному пляжу, нагретому солнечным светом. Возможно, это солнце не будет таким уж ослепительным, но в любом случае нам надо бежать подальше от темных бездн Пурвьанша и заново устроить свою жизнь там, где мы сможем избегнуть его пагубного влияния. Сейчас я уже спрашивал себя, как это я мог быть таким глупцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики