Фридрих Каммершульце дал согласие присоединиться к этим докторам, и поэтому наши друзья отправились в дальнейшее путешествие вместе с ними. Богословы, а некоторые из них были очень стары, ехали в экипажах, тогда как Бальтазар и другие студенты сопровождали их верхом.
Среди этих студентов был один, который сразу не понравился нашему Коберу. Звали его Иосиф Бодмер, и он, не умолкая, хвастался своими познаниями, которые, впрочем, были весьма разнородны. Он утверждал, что никто не способен так долго удержаться в седле, с таким вкусом поесть, так быстро завоевать расположение девушки, как это умеет он, а также ни у кого нет такой отличной памяти – мол, достаточно ему прочитать дважды какой угодно трактат, и он уже сможет повторить его наизусть, и даже от конца к началу…
Это мелкое бахвальство забавляло Бальтазара вплоть до того момента, когда Иосиф Бодмер стал утверждать, что он беседовал с ангелами. Чувствуя, как в нем закипает гнев, он воскликнул:
– Те, кто беседует с ангелами, об этом не болтают!
Хвастун воспринял эти слова как пощечину.
– Ах, это ты, несчастный заика? – ответил он тотчас же. – Не будь таким самоуверенным, ведь дипломы тебе дали из жалости. И что ты можешь знать об ангелах, ты, который ничего не смыслишь в людях!
Бальтазару было очень обидно слышать эти несправедливые слова. Но он взял себя в руки и ничего не ответил. Осмелев от этого молчания, наглец пошел еще дальше:
– Кстати, кто нам докажет, что ты не еврей? Ты знаешь этот язык потому, что он тебе родной.
Студенты, ехавшие вместе с ними, расхохотались:
– Он и взаправду считает себя фениксом, этот жалкий птенец!
Они так говорили о Бальтазаре, потому что завидовали ему и тому интересу, который проявили к нему профессора.
– Сейчас мы устроим тебе экзамен, – начал один из них. – Надо же нам знать, достоин ли ты находиться среди нас. Для начала, господин дипломированный из жалости, скажите-ка нам, сколько будет дважды два?
Бальтазар молчал.
– Он этого не знает! – воскликнул Иосиф Бодмер. – Но поскольку ты самого высокого о себе мнения, то ответь еще на один вопрос: сколько богов обитают на небе?
На эти слова кобыла Борака стала на дыбы, без малейшего участия всадника повернулась к обидчику своего хозяина и могучим ударом копыта выбросила его из седла. Иосиф Бодмер свалился на землю.
Небольшая группа остановилась. Два студента спешились с коней и наклонились над упавшим, который, растянувшись на траве, не шевелился.
– Ты его убил! – сказал один.
Бальтазар быстро сошел с лошади и приблизился к Иосифу Бодмеру. Тот дышал, но, падая, он ударился головой о камень, и это его оглушило. Через несколько мгновений он открыл глаза.
– Что со мной случилось? – спросил он.
Студенты ответили:
– Заика направил на тебя свою лошадь. Она ударила тебя копытом и сбросила на землю.
Бальтазар знал, что это не так. Он не подстрекал свою лошадь, она действовала по собственному побуждению. Но как это объяснить? Он сказал:
– Извини меня. Я этого не хотел. Но больше не богохульствуй.
Студенты смотрели на Бальтазара с ненавистью. Потом Иосифу помогли подняться в седло, после чего все молча продолжали путь.
На привале студенты рассказали докторам о происшедшем. Позвали нашего друга, и он это объяснил как несчастный случай.
– Мы тебе охотно верим, – сказал Эбергард Оппенгеймер. – Однако эта кобыла кажется нам опасной, и мы попросим тебя ехать впереди экипажей вместе с солдатами. Они всадники получше, чем студенты.
На самом деле ректор университета отлично понял, что произошло. Он знал характер Иосифа Бодмера, которого взял с собой в эту поездку, лишь уступив настояниям его отца, банкира, очень влиятельного во всем Вюртемберге.
Итак, они добрались в Фрибург без дальнейших приключений. Там наших друзей ожидал приятный сюрприз. Паслигур и старейшины братства вестников, покинув Нюрнберг, обосновались в этом городе. Теплая братская атмосфера, царившая в гостинице под Гусем и Рашпером, вернула Бальтазару душевное равновесие. Именно в этом учреждении они с Каммершульце нашли приют, тогда как доктора и студенты были расселены в самом университете.
Иосифу Бодмеру очень не понравилось, что Кобер поселился в гостинице, так как он сам хотел снять там комнату. Но ему сообщили, что свободных номеров нет. Это так раздосадовало молодого человека, что он решил отомстить Бальтазару и стал подстрекать своих приятелей против него. Таким образом, когда наш друг думал только о богословских диспутах, которые должны были состояться в помещении крытого зернового рынка, эти завистливые лоботрясы готовили ловушку, будучи уверены, что он в нее попадется.
Диспуты между протестантскими священнослужителями и богословами католического вероисповедания привлекли огромную толпу народа. Немногие могли разобраться в тонкостях этих дебатов, но считалось признаком хорошего тона присутствовать на них, в надежде, что противники начнут осыпать друг друга оскорблениями, а то и до рукопашной дойдет! Но чаще всего зрители просто восторгались ораторским искусством одного, иронией второго, обаянием третьего, неистовством четвертого, присутствуя на этих словесных баталиях, как на спектакле.
В лагере протестантов очень нравился публике Эбергард Оппенгеймер, умеющий загнать противника в угол вопросами вроде бы незначительными, но которые в конечном счете оказывались исполненными глубокого смысла. Доктор Шредер, большой специалист по Эразму, вызывал восторг своей лирикой. Тем, кто слушал его, казалось, что они возносятся в сферы небесные и проникают в самые сокровенные тайны Божьего промысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65