В идеологическом вопросе был менее фанатичен, чем другие лидеры. Искусный интриган. Его ненавидели нынешние сталинисты — Михаил Суслов (теоретик партии) и Александр Шелепин, бывший председатель КГБ и комсомольский лидер. Оба были пуритане и не могли оправдать аморального поведения Берии.По слухам, Берия планировал, после смерти Сталина, вывести советские войска из Восточной Германии — возможно, хотел прослыть на Западе либералом. План был заблокирован немецким сталинистом Вальтером Ульбрихтом, который спровоцировал Восточноберлин-ское восстание в июне 1953 г., подавленное советскими танками.* Говорили, что он хотел помириться с Тито и распустить колхозы. Иначе говоря, как пишет Хрущев, он не был настоящим коммунистом. (Нам надо это хорошо обыграть.) * * * На этом досье заканчивалось.Я прошел в гостиную. Борис уже рассортировал свой «банк данных». «Ну вот, можно начинать!» Еще не было и восьми часов, но солнце уже хорошо грело, и небо было ясным.— Как ты, наверное, заметил, в досье освещается период жизни Берии до конца войны. Очень мало известно о последних годах жизни Берии. Та малость, что я раскопал, взята из архивов радио «Свободная Европа». — Он открыл пухлую папку и показал мне нечто, похожее на расписание движения поездов, только в нем вместо обозначения времени стояли даты. — Это, мон шер, полный план нашей работы. Это скелет, на который я наращу мышцы и внутренние органы, а за тобой останется все остальное". — Он усмехнулся. — И не скупись на пикантные детали! — Он хлопнул меня по плечу.— То, что ты пишешь о Сикорском, Филби и Масарике… — начал я, но Борис прервал меня.— Не спеши. Всему свое время. Берия будет предаваться воспоминаниям о своих успешных заговорах, включая политические убийства. Но прежде, чем мы эти мерзости изобразим, надо передать настроение этого убийцы. Его дневники должны быть спонтанными, этакая исповедь мерзавца. У него не было времени корректировать и шлифовать записи, хотя как грузин он мог подпускать поэтического тумана. Только тут важно не перехватить через край, особенно если предполагается, что он был трезв. Впрочем, он редко бывал трезв.Начнем с его положения в период после 1945 года. Опишем, как Россия проглотила половину Европы, а Берия, в это время стремится укрепить свою власть, уничтожая остатки буржуазных отношений в Восточной Европе и затягивая петлю на шее старых политиков, все еще поддерживаемых Черчиллем. Надо описать, как он размышляет о Черчилле, а в это время входит полковник Саркисов и объявляет, что нашел рыжеволосую красавицу для него, одну из тех грузинок, которых трудно добыть. Тут Берия сразу загорается.Мы решили, что Борис напишет начало, которое должно быть самым обыкновенным, даже скучноватым, иначе, если начать с сенсаций, заподозрят, что это неправда. А я должен описать сцену обольщения молодой девушки из Сванетии.Мы засели за работу и не отрывались до самого обеда. После обеда мы прочли то, что получилось. Начало рукописи изобиловало абсолютно не известными мне именами, фактическими деталями и носило технический характер. Борис для того, чтобы придать большую правдоподобность, использовал множество инициалов, ведь Берия делал заметки для себя, на скорую руку, по вечерам после длинного дня утомительной работы.Я показал Борису то, что написал. Он с энтузиазмом прочел.— Мон шер, это великолепно! Черт возьми, если ты и дальше так пойдешь, то я начну с ума сходить по бабам!Я вздохнул с облегчением. Сотрудничество с Борисом обещало быть не очень трудным.Наступили дни, заполненные работой. Погода была прекрасной, настроение было отличным, книга продвигалась со скоростью 4000 слов в день.Мы с Борисом хорошо ладили — наверное потому, что у каждого была своя определенная задача и не было почвы для конфликтов. Борис с утра снабжал меня фактами и данными и при этом проявлял строгость, как школьный учитель. Моя работа была удивительно легкой и простой. Не было проблем и с сюжетом, так как все факты давал Борис, иногда даже не заглянув в «банк данных», по памяти. Характеристика героев тоже не составляла проблемы, здесь Борис тоже приходил на помощь со своими замечаниями — «толстощекий вепрь», или «бюрократ с мокрым носом» и т. д. Постепенно я сжился с материалом, начал даже получать удовольствие от злого цинизма нашего творения, будто слился в одно целое с Берией и переживал вместе с ним его жестокость, похоть, презрение к соратникам, даже к партии, которой он служил и которая служила ему. Перечитав написанное, я подумал, что Берия был бы доволен этими «дневниками», они могли бы удовлетворить его самолюбие.Я показывал Борису какой-нибудь новый эротический эпизод, он размягчался как женщина, просил меня почитать вслух, а сам сидел на стуле в полосатых шортах с полураскрытым ртом, впитывая каждое слово.Иногда он сам предлагал что-нибудь: «Пусть он соблазнит толстую цыганку, актрису из театра „Ромэн“. Он проходит в театр инкогнито: театр числится в авангардных и потому не котируется, хотя все происходит до декретов Жданова. Берия посылает энкеведешника за нею, потом трахает ее в своем кабинете на Лубянке. Изобрази ее большой и смачной! Пусть у нее ляжки и задница будут как подушки! Потом он вышвыривает ее одежду в приемную и велит ей убираться. А если она проговорится, он арестует и депортирует всю семью…»Случалось, мы продолжали работать за едой на столе, заваленном копирками, скрепками, лентами я бумагой.Борис то стучал на каменевской машинке, то начинал делать наброски на русском языке, склоняясь над столом и обильно поливая его потом. Затем читал написанное мне, сразу переводя с русского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51